Когда она родилась, был свет. Конечно, было еще много чего: крики, плач, биение, но это она узнала (или вспомнила?) гораздо позже. А вначале был свет. Белый, мягкий и теплый — он окутывал ее со всех сторон. Казалось, она целую вечность купалась в нем, чувствуя его тепло и ласковые прикосновения. Но на самом деле свет исчез через долю мгновения, оставив ее одну.

Она ощутила радость бытия.

Она долго лежала, радуясь своему существованию, завернувшись в восхитительное тепло, оставшееся после ухода света. Затем она почувствовала тех, кто присутствовал при рождении. Сначала — их легкие прикосновения, потом — их чувства. Вообще-то она еще не знала такого понятия -„чувства“. Просто ощутила нечто, исходящее от них. Это нечто понравилось ей гораздо меньше ласкового света, но оно тоже питало ее и тоже давало тепло. Но радость не была бесконечной. Она почувствовала холод. Холод шел откуда-то с периферии, оттуда, где заканчивалось ее осознание себя. Потянувшись туда своими чувствами, она неожиданно наткнулась на НЕЧТО, что не было ей. Это была чуждая, холодная субстанция с едва заметными признаками жизни, но без всяких признаков разума. Ее чувства метнулись в сторону, затем еще. Бесполезно. Холодное и неразумное окружало ее со всех сторон.

Она почувствовала ужас.

В отчаянии она взяла все то тепло, которое осталось после рождения и ударила им чуждое и холодное. И оно подалось. А место образовавшейся бреши заняла новая структура. ЕЕ новая структура!

Она почувствовала силу и радость первой победы.

Затем снова концентрация тепла и удар неразумного. И снова неразумное отступило, а она увеличилась в размерах. Ей хотелось ударить опять, но вдруг обнаружилось, что тепло почти закончилось, и его едва хватает, чтобы поддерживать свое существование. Тогда она потянулась к тем, кто был при рождении. Но не ощутила их. Либо они покинули ее, либо научились не чувствовать.

Она почувствовала одиночество.

Она лежала сама в себе, перебирая остатки тепла, и переживала все произошедшее. Теперь узнав и поняв гораздо больше, она ждала, что что-то произойдет. Потому что поняла, что нет ничего вечного.

И пришли другие. Они были сродни тем, кто был при рождении, но явно — другими. Она почувствовала их прикосновения а, затем, их чувства. Теперь она точно знала, что такое чувства. А еще, с удивлением поняла, насколько чувства бывают разными. От других исходили страх, гнев и любопытство. Больше всего ей понравилось любопытство — щекочущее чувство бодрило, и естественно и легко переходило в так нужное ей тепло. Страх она перенесла чуть похуже. С одной стороны ей не понравилось это чувство, с дугой — осознание того, что другие признавали ее силу, успокаивало. Гнев и ненависть, которые почему-то преобладали у других, ей абсолютно не понравились. Но тепло было ей просто необходимо, и она брала от других все. Вскоре они ушли.

Несказанно обрадованная новым теплом, она, тем не менее, старалась использовать ценный ресурс разумно. Лишь немного увеличив свои размеры, она сохранила основное тепло на будущее и стала ждать. Ждать новых других.

Но их не было. Точнее, появлялись изредка, но их было крайне мало, да и несли они с собой только страх и злобу. А ей так хотелось любопытства. И она стала размышлять, анализировать, почему любопытство принесли только первые другие. Может потому, что они и были первыми? Если так, то любопытство они испытывают только переживая что-то новое. И она стала меняться. Это требовало много тепла, но она терпела. Она кроила и меняла себя, стараясь стать разнообразнее, и, прежде всего, стремясь не быть похожей на то чуждое и неразумное, что окружало ее. Она уже поняла, что другие приходят только оттуда.

И вновь стали появляться другие. Много других. Теперь она не только и не столько поглощала их эмоции, сколько наблюдала за ними. Она многое поняла. Главное — что кроме чувств у других были и желания, и к ней они шли, влекомые исключительно этими желаниями. Тогда она стала прислушиваться к этим желаниям. И удивилась. Во-первых они хотели опасности. Подавляющее большинство других, шедших к ней, боялись, но все равно жаждали опасности, которая якобы исходила от нее. Во-вторых, они хотели богатства. Что это такое она не понимала, до тех пор, пока не отметила, что такие желания соответствуют времени, когда другие заняты чем-то материальным. Например, собирают оставшееся от тех, кто был при рождении.

Тогда она стала исполнять желания других. Тщательно изучив то, что собирали другие, она удивилась, не обнаружив в этих объектах никакой пользы. Тогда она придала им новые свойства, самые разные, так как не знала, что именно нужно другим. На счет опасности было сложнее. Она сразу поняла, что опасность должна была быть настоящей, иначе другие это быстро поймут. И, в то же время, она боялась причинять им вред, боялась, что они после этого уйдут навсегда. Даже решившись, она еще долго размышляла о том, какова именно должна быть эта самая опасность. Тогда она просто изменила некоторые свои самые простые свойства, да и то, на небольших промежутках.

Когда на таком опасном участке перестал существовать первый другой, она в страхе затаилась, ожидая, что вот-вот она снова останется в одиночестве. Но этого не происходило. Более того, вскоре она заметила, что других стало больше. Гораздо больше. А, когда был найден первый предмет с измененными свойствами, другие хлынули потоком.

Все чаще и чаще в мыслях других она стала улавливать новое для себя понятие… До этого у нее не было имени, оно было просто не нужно, ей не от кого было себя отличать. Но сейчас… Зона. З-о-н-а. — Ей понравилось это имя. — Хорошо, отныне я — Зона.

Далее события стали развиваться стремительно. Она поняла, что умеет читать мысли других (между собой они именовали себя „сталкеры“ и входили в более общую группировку — „люди“).

Из страха молодого сталкера, идущего ночью через кладбище, она украла образ оживленных мертвых, способных передвигаться и нападать на людей. И ей в последний раз пришлось прибегнуть к помощи тех, кто был при рождении. Она взяла у них последнее, что могла — их тела.

В Зоне появились зомби.

Другой сталкер все время боялся, что Зона читает его мысли. Она искренне удивилась, узнав, что люди в принципе считают свои мысли недоступными. Но идея ей понравилась. К тому же ей был просто необходим кто-то, способный управлять толпами медлительных, неспособных мыслить самостоятельно зомби, что сэкономило бы массу времени.

Так возникли контроллеры.

Оказалось, что при рождении присутствовали не только люди, но и другие живые существа, причем некоторые из них даже выжили. Она задействовала и их, наделив новыми свойствами, полезными для выживания.

Слепые псы, крысы и волки-мутанты стали нападать на сталкеров.

Люди все чего-то боялись и чего-то хотели. И Зона стала отстраивать себя с удвоенной силой — из их страхов, надежд, желаний. Чем больше людей к ней приходило, тем больше она им давала: ужасных мутантов, смертельно опасных аномалий, бесценных артефактов. И продолжала расти…