Зона не щадит никого.

Ни сильного, ни слабого.

Никого.

Я учил Пьяного не только в память о своем учителе. Чем-то зацепил меня этот молодой, схватывающий все на лету парень, прицепившийся ко мне, как банный лист. Где я его нашел? Нашел я его в баре. Вернее, это он нашел меня…

Я сидел тогда в «Пол-пустышке» и сосредоточенно надирался. Помню как сейчас — я увидел их одновременно — сначала дно третьей бутылки, затем Пьяного. Молодой светловолосый человек осторожно переступил порог бара, машинально увернулся от запущенной ему в голову пивной кружки и вежливо улыбнулся. Что ж, молодец — подумал я еще тогда — первый тест пройден. Одним мальчиком на побегушках стало больше. Мастерством иначе и не овладеешь. Умные шли в напарники к более опытным сталкерам, носили им пиво, таскали оборудование, бросались под пули, служили живыми отмычками. Гордые, найдя денег на один пистолет и полтора инструмента, шли в Зону одни. Никто им не мешал. Они уже были мертвы. Все. Уж лучше таскать инструменты… Я и сам так начинал. Айсберг, добрая ему память… хороший был учитель — я опрокинул стакан с пойлом себе в глотку. Айсберг попал в мясорубку в тот самый день, утром. Он всегда говорил, что если что-то случается, значит, это судьба. И вот какая судьба ждала моего учителя. Черт! В ярости я ударил кулаком по столу. Столик подпрыгнул, бутылка, расплескивая остатки содержимого, взлетела в воздух вслед за стаканом. Я попытался поймать их, но поскользнулся и опрокинулся навзничь. Когда я все-таки поднялся, то увидел, что вежливо улыбающийся молодой человек держит в руках мои стакан и бутылку, а левой ногой придерживает готовый было рухнуть столик.

«Я должен найти учителя» — сказал он — «Вы будете учить меня!»

«Я!? — я искренне изумился — ты что, пьяный?.. Ик…"

«Да» — покорно согласился он — «Я пьяный. Вы будете учить меня!»

И второй тест он прошел.

«Я спать хочу» — промычал я и упал на пол.

Проснулся я на следующее утро в комнате гостиницы на хорошей мягкой кровати. Одежда и вещмешок лежали рядом, в кресле напротив дремал тот самый парень. Как только я, грязно выругавшись, поднялся с кровати, он кинул мне банку пива. Хлебнув прохладного пивка, я совсем пришел в себя.

«Ну и как мне тебя называть!» — я отхлебнул еще.

«При первой встрече Вы назвали меня пьяным. Называйте хоть так» — ответил он и отвесил шутливый поклон. Но пущенную в него банку пива поймал. Хороший малый. Я еще потом для полной уверенности проверил содержимое моего рюкзака — ни один из полусотни собранных в Зоне артефактов не пропал. Прошедшего третий тест я не мог не взять в команду…

Стрекот в наушнике оторвал меня от воспоминаний. Кто-то рядом. Судя по тональности, человек. Только этого мне и не хватало. Разбудив Пьяного тычком в бок, я дал ему знак стрелять только после меня и направил его в сторону. Он молниеносно рванул влево, укрывшись в каком-то овражке, я же стал ждать, затаившись за ветвистым кустом. Минуты через три человек вышел на открытую местность. Он шел медленно, осторожно, новейшим приборам предпочитая более надежные гайки. Чутье не подвело его — на его пути была Плешь, но только была она позади и правее меня метров на двадцать, но гайки он бросал уже сейчас. Перестраховывается… Одна, другая, третья… Я достал из заднего кармана комбинезона одну из своих гаек, аккуратно прицелился и, когда до него оставалось чуть более двадцати метров, метнул ее. Гайка попала сталкеру точно в лоб, а я вовремя пригнулся. Автоматная очередь срезала листья там, где секунду назад находилась моя голова, сталкер мгновенно упал на землю и шустро уполз в кусты. Пьяный же, умница, огонь не открыл, хотя и был наготове. Нацепив свой носовой платок на какую-то ветку, я начал махать ей над головой.

—Чина — крикнул я — если ты и дальше будешь так ходить по Зоне, тебя точно пристрелят.

—Кто это? — раздался крик из кустов. Кричавший был явно на взводе.

—Да Сэм я, Сэм. Ты что, меня не помнишь? — я едва не смеялся.

—Сэм? Самогонка? Ты что же это, скотина, меня пугаешь?

—Видел бы ты свою рожу, когда получил гайку в лоб! Сам бы первым упал со смеху!

—Сволочь ты, Сэм, как есть, сволочь. Куда катишься?

—В Левый Дом качусь. Перевести дух надо. А ты, гайкометатель? — я широко улыбнулся. Глаза мои следили за каждым его движением, автомат был готов к бою.

—И я туда же — сам он как бы невзначай следил за моими руками — возьмёшь меня с собой?

—Если будешь лапочкой — ответил я — кстати, познакомься с Пьяным — с автоматом так ловко не обращаюсь даже я. Пьяный вышел из кустов, старательно изображая смущение, но не выпуская из внимания ни одного движения потенциального противника.

— Ну что ж, пойдем — я бодро зашагал вперед, обогнув Плешь левее. Чина шел за мной, словно под конвоем. И он был недалек от истины.

…Когда дошли до Дома, уже начинало смеркаться. Как летит время в Зоне… Но теперь можно хотя бы спокойно заночевать — в Доме никогда не было ничего опасного. Очажок стабильности… Но проверить не мешает. Та-ак… Визуально ничего, приборы молчат, характер эха в доме… да обычный, вроде, характер, можно заходить. Чина зашел в дом первым, подобрал гайку и начал устраиваться в углу на ночлег. Мебели в Доме никогда не было. Ну то есть была когда-то, наверное, но еще до появления Зоны. Потом, видимо, исчезла, как, неизвестно, да и не нашего ума это дело, главное, безопасно здесь, тихо и до цели нашей недалеко. Да и поспать можно синхронно, а не шесть часов по очереди, как обычно. Только вот Чина… Ну да ладно, с ним я разберусь. Пьяный сел в противоположном углу зала, демонстративно положив автомат на колени, Чина же не менее демонстративно отложил свои вещи в сторону, лег в угол и заснул. Ну или сделал вид. Я же сделал вид, что поверил ему, и не спеша разложил вокруг него четыре маленьких черных цилиндра, понаблюдал, как призрачная сеть опустилась на спящего сталкера и скомандовал отбой.

— Спи, Пьяный. Гнутый Луч не даст ему сделать ничего опасного, кроме того, эта сеть еще и звуконепроницаема, правда, прелесть? Среди хабара иногда встречаются очень полезные вещи.

— Зачем он пришел сюда?

— Здесь у многих сталкеров находятся тайники. Надо полагать, он несет сюда что-то ценное. Здесь тихо, не стреляют, заначку здесь трудно отыскать… У меня самого здесь тайник. И до сих пор из него ничего не пропало. Левый Дом — зона перемирия. Спи, Пьяный, завтра будет сложный день — я безмятежно потянулся и провалился в сон, мой же напарник еще долго не мог сомкнуть глаз.

Проснулся я от визга. Схватив АЕК, я откатился в сторону, прицелился и полностью проснулся. Пьяный уже целился в Чину с другого угла зала, а тот неуклюже пытался подняться, сжимаемый Лучом. Я беззлобно выругался и отключил этак. Чина, ударившись о стену, обматерил меня до седьмого колена, вспомнил заодно всех параноиков и неврастеников и начал собираться. Я не мешал ему. Уже на выходе он обернулся:

— Чмо ты все-таки, Самогонка, а, ладно… и куда ты теперь?

— В другую сторону, Чи, в другую. Мир? — я дружески хлопнул его по плечу.

— Мир, мир — проворчал Чина и вышел из Дома.

Открыв панель компьютера, я запросил карту местности и еле успел остановить Пьяного:

— Ты куда?

— Он ведь к тайнику пошел, я…

— Идиот! Ты видел его реакцию? Он тебя по стенке размажет! Головой думать надо!

Пьяный виновато опустил голову.

— Считай, что я жизнь тебе спас, шпион. Ну да ладно, смотри лучше сюда.

— Что это?

— Это — карта местности. А эта точка — мой датчик на плече Чины. Вот, видишь, точка остановилась. Заносим координаты в память, и… вот тебе и голова на плечах, и его тайник!

— Когда пойдем?

— Дурак ты все-таки — я с грустью посмотрел на Пьяного — а… ладно. Видишь ли, Зона ведь такого не прощает. Взять вещь из тайника живого сталкера не посмеет даже подонок — те, кто брал, больше суток не жили. Кто-то попадал в Плешь, даже имея самые совершенные приборы, другие разрывались стаями зомби в самых неожиданных местах, третьи сами пускали себе пулю в лоб. Странные, конечно, вещи… но такова Зона.

— Это живого — заинтересовался Пьяный — а если мертвого?

— Если мертвого, то можно. Только одно но. Ни сам убийца не может взять вещи из тайника, ни его помощники, и даже те, кто узнал о координатах тайника от убийцы, не могут его разграбить. Нет, ну, могут, конечно, но с тем же успехом. Вот если вдруг Чина погибнет без нашего участия, тогда будет можно. Считай это вкладом на депозит. И вообще, хватит болтать, Подвал ждет. Нельзя, чтобы Чина нас видел.

Сверившись с экраном компьютера, мы бесшумно выскользнули из Дома и направились к нашей цели, Подвалу. Подвал… мы назвали его так буднично, потому что не до фантазии нам было по возвращении оттуда — Пьяного, оглушенного, переломанного, я тащил на себе…

…Динамо, невысокий, кряжистый качок, за два дня до этого спас нам обоим жизнь. На нас тогда неожиданно напали два Контроллера. Обычно они охотятся поодиночке, а тут… Ненавижу это ощущение — нежить влазит в тебя, ворошит твои мысли, память, а ты стоишь… беспомощный. Просмотрев содержимое наших мозгов, они пустили на нас зомби. Штук двадцать, для верности. И эти сволочи были уже в десятке метров от нас, когда заговорил пулемет. Когда он наконец умолк, появившийся из ниоткуда Динамо бодро перезарядил свой любимый «сами вы старье» РПК-74 и нырнул в нору, извергшую зомби. Через несколько секунд пулемет загрохотал снова, а мы с Пьяным наконец смогли двигаться. Когда Динамо вышел к нам, то бодро обрадовал нас: мы, мол, теперь его должники и должны помогать ему вытащить какую-то там штуковину откуда-то там. Поглядев на наши кислые лица, он пообещал нам по двадцать процентов и, чувствуя себя героем вселенной, повел нас к Подвалу. Что ж, в чем-то он был прав, и долги надо отдавать… пошли мы с ним, в общем.

…А потом лавина крыс внезапно иссякла. Как обрезало. Да и вообще, не может быть в одном подвале столько крыс, чем им, в конце концов, питаться? Ззонна, блин. Втроем еле отбились, изрешеченные стены исходили стоном, а тройка контуженных обессиленных сталкеров упала на пол от нервного напряжения.

— Динамо, что, трудно было захватить пару наушников? — прокричал я, не слыша своего голоса.

— А? — крикнул качок.

— А, черт с тобой, идем дальше. — Идем — показал я рукой вперед — дальше!

— А-а — ответил Динамо и, перезарядив пулемет, двинулся дальше.

Крыс больше не было, зато после третьего поворота мы увидели это. В конце очень длинного бетонного коридора в чернильной мгле висело нечто. Переливаясь всеми возможными цветами, завораживая, очаровывая нас, шар не шар, сфера не сфера, с какими-то выемками, выступами, это еще и медленно вращалось в темноте. Оно было настолько прекрасно, что я едва не шагнул вперед. И тут что-то словно кольнуло, так бывает у сталкеров, мы иногда можем это… редко, слишком редко. Я схватил Динамо, делающего шаг вперед, за шиворот и прижал к стенке:

— Стой, здесь что-то есть — прошипел я сквозь зубы.

— Конечно есть, вон оно — сузил глаза качок.

— Да пойми, дурак, еще что-то, дай мне минуту разобраться, что здесь не так — Динамо недовольно отошел в угол. Я же быстро начал проверять показания датчиков. Загрязненность воздуха ниже нормы, гравитация в норме, Гейгер… Гейгер!

— Пьяный, посмотри своего Гейгера, быстро! — тот взглянул на свой счетчик радиации и только вздохнул: — Ма-ать…

— У тебя тоже полный ноль? — тот еще раз судорожно вздохнул — но ведь так не быва… Стоп! А это что?

Луч фонарика обо что-то преломился, на миг засияв на потолке радугой. Но ведь там ничего не было! Или… Я начал осторожно водить фонариком вверх-вниз и через пару минут нашелтаки грань излома. Излома…

— Так, ребята, здесь какое-то поле. Мои приборы его не видят, нужны более совершенные. Вернемся позже. Уходим!

— Какой такой уходим — Динамо взорвался — хотите прийти и все себе забрать? Нет там никаких полей! А если и есть — сейчас не будет! — он поднял пулемет.

— Назад!!! — заорал я и прыгнул в коридор, откуда мы вышли. Пьяный, мгновенно подчинившись, прыгнул туда же, но на долю секунды позже, а Динамо выпустил в поле две пули. Больше не успел. Взрыв, мгновенный и сокрушительный, не оставил от него и следа, контузил меня и переломал ноги Пьяному. Тот мгновенно потерял сознание от болевого шока, а я, ничего не слыша, вколол ему морфин и, перекинув его бесчувственное тело, как тряпку, через плечо, пошел к выходу. Следующим воспоминанием было то, как на выходе из Зоны солдаты что-то кричали, стреляя в воздух, но, увидев кровь, капающую из моих ушей, сами вызвали помощь. Во время бесконечных дней пребывания в больнице мне не давала покоя одна деталь: во время взрыва ни одна стена не пострадала. Ни царапины…

…Приходили врачи — лечить.

Приходил Гроза — позлорадствовать.

Агент мой по продажам приходил — денег поискать.

«Агент», куда бы деться, скупщик краденого, вот он кто, а… черт с ним. Я дал ему видеозапись того артефакта, только подтер все окружающее, чтобы не было понятно, где он находится. Он пообещал связаться со своими покупателями, а я попросил в случае чего сказать, что запись дал ему Гроза. Агент согласился и ушел.

Через день его нашли с перерезанным горлом.

Через два с перерезанным горлом нашли Грозу.

тогда-то я и понял, что мы набрели на что-то действительно ценное. что-то, ради чего не жалко рисковать чем угодно. И шли мы туда, готовые на все. Сейчас мы несли с собой все возможные приборы, потратив на них последние деньги. Вабанк. Пустынные коридоры подвала встретили нас недружелюбно, сдавленным ворчанием, но ни одной крысы так и не появилось. До места взрыва мы дошли спокойно, после чего начали расставлять на кристально чистом полу аппаратуру. Провозившись с настройками, через полтора часа мы получили четкое изображение. Силовые поля, словно издеваясь, закрывали полкоридора каждое. Идеальный лабиринт с невидимыми стенами… Но мы оказались умнее. Мы — умнее!

— Пьяный, вперед, аккуратно.

Тот собранно и аккуратно заскользил по коридору. Было видно, как ему больно, но он упорно отказывался принимать анальгетики. Одно поле, другое, подтянуться, проползти, пятое… Он оглянулся: «чисто, идем». Ну что ж, идем. Сейчас мы шли с ним друг за другом, пятнадцатое, шестнадцатое, подтянуться, все! Отдышаться…

— Уфф, аккуратно, продвигайся.

— Нет, шеф, я что-то чувствую.

Как невовремя. Блин.

— Так, мои приборы ничего здесь не видят (я даже знаю почему), сверься со своими (их я тоже немного изменил), вся наша техника, обнаружив вот это — я показал на поля — ничего здесь не видит (я долго с ними для этого провозился). Так, не время для слабости.

— Но…

— Никаких но, Пьяный! Продвигаться, аккуратно, вперед!

— Нет!

— Что нет? — я аж опешил.

— Я не пойду! — он поднял автомат.

Дежавю.

— Хорошо, хорошо, давай думать — какая пакость, сразу перед спуском в Подвал он перезарядил свой АЕК — ты не хочешь идти, потому что что-то чувствуешь, я и сам уже побаиваюсь идти по той же причине — да и не одним из моих специально подобранных рожков, а запрятанным где-то в сапоге — теперь нам остается либо уйти — он что же, с самого начала мне не доверял — либо, ну, бросить монетку, что ли.

— Бросай — отрезал Пьяный.

— Что выберешь? — как можно более беззаботно спросил я.

— Орел.

Дежавю.

Подбросив монету, я уже знал, что выпадет. Не может быть два дежавю подряд просто так. Закрыв глаза, я прихлопнул монету. Медленно открыл ладонь. Вдох.

Решка.

— Ты идешь — с еле скрываемым облегчением произнес я.

— Нет, идешь ТЫ — и дуло автомата уже направлено мне в лицо.

Все это уже было.

— Ну хорошо, пойду я — я обессиленно уронил руки и, задержавшись на секунду, молниеносно выхватил из-за пояса пистолет и получил очередь в руку. Я даже не закричал. Просто вдруг стало грустно. Айсберг, Айсберг, не слушал я тебя… Я повернулся к проходу, взглянул в глаза Пьяного — серые, холодные — и левой рукой метнул нож. Автоматная очередь вспорола и мою левую руку, сбив направление ножа — он всего лишь порезал плечо напарника. Тот мгновенно, не теряя ни секунды, вколол в место пореза антидот. Все, теперь я точно проиграл. Как все-таки грустно…

— А хорошо я тебя все-таки воспитал — слова Айсберга звучат в моих устах — только одно помни. Зона не щадит никого. Ни сильного, ни слабого. Никого.

Мне иногда было интересно, каково было Айсбергу, с простреленными руками идущему в мясорубку. Теперь я это знаю.

— И еще одно, Пьяный — выпей за меня сегодня вечером — сказал я.

И шагнул вперед.

…Говорят, только один из двадцати, побывав в мясорубке, способен остаться в живых. Мне повезло — выжившие оставались беспомощными калеками…

И еще одно — мой тайник, данные о котором хранились в моем компьютере, так и остался нетронутым. Пьяный прошел и четвертый тест.