Я шел по выжженной радиацией пустыне, кругом серость и грязь, вместо неба

кроваво-лиловый туман…

Но нет впереди мой дом, мой маленький загородный домик, который мы с моей ненаглядной, любимой девушкой купили, чтобы вдвоем построить счастливую, беззаботную жизнь с сынишкой, который когда-нибудь будет дергать за рукав и просить купить ему мороженое…

Дом все ближе, маленький сад, огород, речушка рядом, небольшой поселок, словом, все так, как я и мечтал. Солнце светит, лучи солнца играют на оббитой металлом крыше, цветы перед занавесками…

Но…

Что-то не так, эта тишина, не слышно трелей птиц, доносящихся из близлежащего леса…

Небо начинает наливаться все той же багряно-лиловой краской…

Я открыл дверь, напротив меня стоял комод, кресло с отбитой ножкой и каменная печь. Такие печки мне в лет семь показывал мой дед на даче, тогда их делали из кирпича и глины и потом обжигали, но только не эту. Эта была каменная, холодная и излучала невидимое зло, зашел в зал, в котором находилась лестница на второй этаж, в углу стояла кушетка, потрепанная, но мягкая и удобная, множество книг лежало в настенном шкафу: Пушкин, Чехов, Ахматова и другие, большинство которых я даже не читал. Пыльно. Это все ковер у меня под ногами…

Да, ковер. Судя по хлюпающим звукам, доносящимся сверху, она что-то стирает, Лестница предательски скрипит у меня под ногами, а ведь я хотел сделать сюрприз. Вот она! Прачечная, сам удивляюсь, как мы додумались расположить ее сверху, но тут нет моей любимой, только собака, неужели она решила завести собаку? Ведь это грязь, сломанная мебель, переживания, но ЭТА собака к тому же, еще была огромных размеров, с черной шерстью, которая наверняка через некоторое время будет цепляться к одежде и мебели. Собака с жадностью вгрызалась в лежащую на полу массу, раздавая хлюпающие звуки. Она подняла голову, держа что-то во рту, луч света лилового неба озарил комнату и я увидел страшную картину: во рту у собаки, свисая на лоскуте кожи, была рука, или точнее, то, что от нее осталось, на запястье блестел браслет, который я подарил своей девушке на первом же свидании. Шерсть на горбатом загривке псины поднялась. Я не смог двигаться, я был в шоке от ужаса, пес понюхал воздух, потер лапой об пол, взвыл и в ту же секунду бросился на меня. Сбив с ног прыжком, он встал ко мне на грудь передними лапами так, что я смог разглядеть его морду.

Острый оскал, смрад изо рта, неестественная форма черепа, но не это испугало меня, его глаза, их не было, такое ощущение, что их выкололи, и прижгли углем, еще не застывшую, хлещущую кровью рану, но следов от давнего увечья не было, будто это было от рождения…

“Тебе пора,”-прошептал чей-то голос, - “тебе пора”.

Тварь сделала резкое движение головой, я перестал чувствовать левую руку, через секунду на меня накинулась жуткая боль, пронзающая и корчащая все тело. В прачечной раздался рык и сдавленный голос умирающего, фонтан кровавых брызг хлынул на стену.

“Тебе пора…”

Я проснулся от внезапно раздавшегося крика, медленно приходя в себя, понял, что слышал собственный крик, как мне надоел этот кошмар, снящийся мне каждую ночь уже на протяжении всей недели. В комнату вбежал Лекс - молодой сталкер, не прошло и трех вылазок, как этот сукин сын доказал, что не только может как-то выжить в Зоне, но и превосходит бывалых бойцов из клана “Волкодавов”, в коем “хранился” и я. Расскажу немного о нашем клане и о его названии: “Волкодав”, потому, что наш организатор Петро однажды набрел на стаю слепых псов, под рукой оказались только нож и пистолет, троих тварей он прикончил на месте, остальные же успели до него добраться и вырвали ему клок мяса из правой ноги чуть пониже колена, слава Богу рядом оказались Точка, то бишь я, Тев и наши СВУ, нацеленные на “собачек”, Петро легко отделался, правда о путешествиях по зараженной местности пришлось забыть, тут он нам-то и предложил основать клан, при этом он нес всякую чушь про то, что это очень выгодно, мы будем гораздо сильнее и т.д. и т.п., нихрена, почему-то с увеличением нашего количества, увеличилось количество людей и других тварей, которые желали нашей смерти. А все пошло само по себе, к нам примыкали заинтерисованые люди, мы купили дом, сделали там наш офис, и сейчас ничего не меняется, все как есть.

“Че случилось?”- спросил меня Лекс,- “Заспался ты, совсем совесть потерял.”

Мы рассмеялись. ”Да, на этих железяках поспишь, ”- при этом я похлопал по пружинной кровати допотопных времен СССР.

К нам зашел Петр Алексеевич:

- Э-э-э. Проснулся? У меня к вам работенка есть.

-Че за работа?

-Ты, Лекс, пока пойди прогуляйся.

Лекс вышел, я вопросительно посмотрел на Петро, тот одобрительно кивнул и заговорил, понизив голос:

-Ну, Э-э-э. Ты не новичок в нашем деле, тебе…

-К чему тягомотина? Говори сразу. Ты хочешь послать меня в Степь.

-Ну-у-у. Да, нужно достать оттуда кое-что. Ты же знаешь, участились нападения

на блокпосты, эта Степь словно взбесилась, только за неделю было уничтожено семь укреплений военных, есть источники, говорящие, что есть некий камень Контроллера, его-то и нужно достать, но лучше уничтожить.

- А причем здесь мы? Нас это не тревожит, пусть военные и разбираются.

К тому же, почему: ”…лучше уничтожить…”

-Это… Хорошо, во-первых : закрой свой рот, ты что, хочешь ждать пока эти твари порвут оборону военных, а затем порвут нас и еще позже захватят этот сектор? А уничтожить потому, что наши доблестные ученые опять откроют ранее неизвестные науке свойства материальных веществ, а затем сдохнут, корчась и кривляясь на полу, созерцая свое открытие.

Когда он выкрикивал эти слова мне в лицо, я заметил огонь ненависти ко всему миру в его глазах, такого раньше не бывало, Петр Алексеевич вообще человек спокойный, а этот разговор шокировал меня, я хотел согласиться, но знал, что Степь - гиблое место, где на каждом углу, в каждых зарослях тебя поджидают сотни стай слепых псов, контроллеров и другой нечисти, которую никто не видел (ну, может кто и видел, но не дожил до того момента, чтобы рассказать об этом) и которая оставляла от себя развалины домов, лужи вонючей едкой кислоты и трупов, которые как будто были проткнуты какими-то шипами. Хотя… Там много артефактов… Нафиг мне артефакты? Своя жизнь гораздо дороже, тем более дома меня ждет любимая… При этом моя спина похолодела, лоб покрылся испариной. Алексеевич уже собирался уходить, как я почему-то, неожиданно для себя выкрикнул то, о чем не раз еще пожалею:

- Я согласен.

-Вот и хорошо, ко мне в кабинет в полном снаряжении.

- Хорошо.

- В ЛУЧШЕМ снаряжении, а то будешь как на прошлой недели материть свое оружие за то, что его переклинило.

- Есть, товарищ Сталин!

При этом я улыбнулся и встал смирно, как военный. Петр Алексеевич развернулся и вышел, мое веселое настроение разом пропало, рассеянный, я сел на диван, пустым взглядом окинул свою комнату: шкаф из облупленной ДСП, письменный стол с отломанной ножкой и подложенный вместо нее деревянный брусок, стены с оборванными обоями и отлепляющейся краской, стул. Хоть это ужасно выглядело, и было полной противоположностью того, что находилось у меня дома… При слове “дом” лоб вспотел, мурашки побежали по телу. Но все равно этот бардак сейчас показался мне таким близким, таким любимым, что я сам себе удивился.

- Ну что теперь будем делать? Ты, друг только что подписал себе смертный приговор, который не подлежит обжалованию.

Сказав самому себе эти слова, я достал из шкафа СВУ, ПММ, нож, патроны, запасные рожки, проверил все это на исправность, одел защитный костюм, положил в нагрудный карман фотографию моей единственной, одел медальон-смертник, еще раз окинул свою комнату взглядом, повернулся, повел плечами и вышел.

К Петро вел длинный коридор, в углах которого была паутина, а краска, как и везде в

этом здании обваливалась на глазах. Казалось, я шел целую вечность, когда же наконец я дошел до нужного кабинета, я глубоко вздохнул, повернул ручку двери и вошел. Здесь уже был Тев, и какие-то военные люди, на Петре Алексеевичи были надеты наручники. Я выхватил пистолет, но его выбили у меня из рук, резкий удар в живот, во рту почувствовался приторный привкус крови, я ударил ногой в пах стоящего рядом со мной человека в военной форме, другой занес надомной приклад, но, судя по погонам, полковник, стоящий у окна сказал: “Хватит, уберите от него руки, а ты,”- он обратился ко мне, - “стой спокойно.” Сказав это, как ни в чем не бывало, он сел на кресло. Сплюнув кровь изо рта я прохрипел: ”Какого черта?”

Полковник ответил мне: ”Не буду ходить вокруг да около, вы должны провести наших ученых в Степь к секретной научной лаборатории, они кое-что оттуда заберут, и вы можете спокойно оттуда уходить, если вы не согласитесь, вас расстреляют на месте, если в ходе вылазки ученые умрут, вас расстреляют при первом же обнаружении, переговоров вести не будут, если вы не поможете ученым донести посылку в целости и сохранности, вас расстреляют.” Спокойно сказав это мне он помолчал и чуть тише добавил: ”Ваша пассия, живущая в N пока этого не знает, но тоже в случае вашего провала будет расстреляна, если вы выполните этот договор,”- он бросил запечатанный конверт на письменный стол, - “вас отпустят на все четыре стороны, сняв при этом все обвинения, наложенные на вас и вашего друга, хранящиеся вот в этом документе, кстати, мера наказания за ваши преступления - расстрел”-он бросил второй конверт на стол. Он кивнул мне, я подошел и распечатал конверт с обвинениями: шпионаж, кража государственного имущества, убийство невинных граждан в Чернобыле (а также в других зараженных городах) и другие причины смертной казни, которые я бы мог перечислять часами. Полковник не сводил с меня глаз, я встал, расправился (хотя все нутро выворачивало наизнанку), поднял бумаги и бросил ему в лицо, при этом прошипев: ”Сука, ты мне за это ответишь, тварь.” На меня обрушилась темнота…

Очнувшись, я понял, что нахожусь в СИЗО, голова страшно гудела, все тело ломило, я сел и задумался:”Вот ты и вляпался, мистер Точка, теперь тебе придется подписать себе второй смертный приговор, хочешь ли ты этого или нет, и почему я не вернулся домой давным-давно, деньги на хорошую жизнь давно накопил, тебя ждет семья, пока еще не полная, делать здесь нечего, что же меня держит?”- в этот момент в углу кто-то зашевелился и прервал мои размышления. Это оказался Тев, он хриплым голосом заговорил:

- Ничего себе влипли, чего делать будем?

- А что нам еще остается делать? Подписывать.

Распухшие губы мешали говорить, мы месте рассмеялись, хотя наше хриплое гоготание трудно было принять за смех.

Тев был моим другом детства. Мы вместе ходили в школу, на рыбалку, позже помогали решать друг другу проблемы. Вот и сюда мы приехали вместе, в это гнилое место, подзаработать денег.

Серое небо, грязь по колено, погружающие на БТР различные приборы ученые, я, стоящий в своем пошлом “обмундировании”, только к прицелу СВУ приляпана какая-то штука, Тев, смотрящий куда-то вдаль и много-много военных. Красотища-то какая! Были б у меня нервы послабее- расплакался. Когда “умная часть” отряда погрузилась, нас запихнули во внутрь бронетранспортера, к нам подсадили и несколько охранников, еще две машины поддержки, да уж, упаковали. Судя по всему мы находились за пять миль до моста, ведущего в Степь. Как я понял, две брони поддержки предназначались для удачного экскорта нас до НИИ и обратно. Какого черта им понадобились мы, всего два сталкера, когда у них есть столько техники и людей? Машины тронулись. Скорость небольшая, миль 20-30 в час, скорее всего на мосту дозаправка. А дальше? Что дальше? Сейчас об этом не хотелось думать и я принялся рассматривать транспорт, на котором ехал: пулемет заряжен, и поворачивался из стороны в сторону, крупнокалиберное оружие было направлено вправо на всех машинах, крепко прилаженная и перепроверенная защитная броня, свеженанесенный узор хаки, номеров на едущих впереди машинах нет, либо они скрываются под толстым слоем грязи, чуть перекаченные колеса. Через пол часа подобного занятия мне это надоело и я сел. Первым заговорил Тев, единственный, кто хоть немного скрашивал этот мир для меня:

- Хорошо, что хоть оружие отдали. Не нравится мне все это, как бы мы не привезли вместе с учеными и новое оружие массового поражения.

При этом он вопросительно посмотрел на меня.

- Какая разница, все равно эта гадость рано или поздно расползется по всему миру, с нашей или без нашей помощи.

После этих слов он закричал на меня.

- Какая разница!? Разве ты не помнишь, кто тебя ждет в пригороде, разве ты не помнишь, что и у меня есть семья, есть другие люди, которым не все равно, им не все равно, когда они умрут, когда эта гадость расползется по всему миру, большинство даже не подозревает о существовании Чернобыля, Степи и других мест, покрытых мраком. Разве ты этого не понимаешь? Неужели ты настолько туп, что тебе это все пофигу!? Если это так, то Зона овладела тобой так, как и мной, значит мы уже ни на что не способны. Сказав это он отвернулся от меня и замолчал, я тоже ехал молча в самом что ни наесть паршивом настроении и переваривал услышанное. Прошло около двух часов, мы неслись на большой скорости по югу Степи, миновав блокпосты у моста. Задержек там не было, показав пропуски, нашу группу дозаправили и отпустили. При этом военные и спецназ (!!!) выглядели взволнованными, они быстро собирали вещи и погружали их на стоящие рядов вертолеты, двигатели которых не выключались ни на минуту.

Подозрительно тихо, за время нашей поездки мы не встретили ни одной мясорубки, ни одного тумана, даже не было зомби или слепых псов, ничего. Как будто Зона уснула, но ее сон был подобен сну змеи, которая сворачивается в клубок, ждет, пока жертва подойдет достаточно близко и накидывается на нее, при этом обвиваясь вокруг нее и переламывая все кости, причиняя жуткую боль и страдания. Мы ехали по дороге проложенной посреди леса, с дистанцией около пятнадцати метров, стройные и грозные колонны дубов стояли по обе стороны дороги, как бы следя за нами. Хотя и трудно было назвать дорогой эту кашу из грязи, но иногда встречались поломанные и заржавевшие указатели и знаки, некоторые из них были погнуты и покорежены. Пол часа назад я перебрался на крышу БТР, при этом свесив одну ногу во внутрь люка, а второй уперся в поручень. Было видно, что водители полностью полагались на датчики, так как никто не кидал камни и гайки, пытаясь обнаружить аномалии. И тут началось…

Первая машина со всего размаха провалилась носом вниз, послышался скрежет и грохот металла, предсмертные вопли, клубы дыма, песка и жгучего пуха взмыли в воздух, я ели успел натянуть шлем и нырнуть во внутрь броневика. Сидевшего снаружи рядом со мной парня костюм не спас, я на всю свою короткую оставшуюся жизнь запомнил его лицо: выражение смертельной муки, обожженные брови и уже начавший вываливаться глаз, страх и просьба о помощи. В воздухе что-то прожужжало, у него отлетела рука и упала на грязь где была схвачена и разорвана слепыми псами. Внутри заревел вентилятор, крышку люка уже закрывали, для меня это все было словно в полудреме, наша машина свернула к лесу, снесла несколько деревьев и уткнулась в могучий древний дуб. Резко поднявшийся ветер отнес облако пуха в сторону. Прошла минута напряженной тишины, которую прервал крик Тева: ”Стаи псов с юга!”

Послышался глухой рокот пулемета и скуление тварей, вдруг раздался взрыв, люк и башню оторвало, а так же обожгло часть кабины, мы вывалились из взорванного транспорта и рассыпались по периметру. Я рванул вперед, прыгнул в какую-то яму за ближайшим деревом, снял СВУ с предохранителя, осмотрелся. Чуть правее меня солдаты, которые следили за нами в машине, отстреливались от слепых псов, прямо передо мной стоял наш покореженный броневик, наши водители, прикрываясь за ним, отстреливались мелкими очередями от контроллеров, ученые относили своих раненых в сторону, ни Тева, ни третьей машины нигде не было. Я прицелился, с легкостью и плавностью нажал на курок, послышался свист пули. В цель! Упал один контроллер, удача, если это можно так назвать. О черт, ко мне неслись четыре псины, граната, одна псина, выстрел прошумел для меня очень громко из-за того, что я промахнулся, вот она уже в десяти метрах, пяти, но вдруг он рухнула, подкошенная очередью: ко мне продвигался военный. Зомби сзади него не дошел до цели. Военный, добежав до меня, сквозь звуки выстрелов СВУ и АК прокричал:

- Нужно добраться до третьего броневика! Правда там полно этих контроллеров.

- А где броневик? - Крикнул я.

Он показал мне на небольшую темную точку на западе от нас, на ней часто вспыхивал огонек пулемета.

- До них же около полумили!

- Нормально, прорвемся! Оббегаем сзади, прыгнем на нее и смоемся отсюда!

Да, он прав, в эту секунду я был способен думать только о себе. Мы понеслись сначала на север, а потом на запад, препятствий почти не было, кроме нескольких зомби.

Уже почти добежали, как солдат, бегущий рядом со мной упал, я потащил его, занес на машину, залез сам, забрал у него рацию и сказал в нее:

- Все в порядке, мы у вас на крыше, со мной раненый, валим отсюда, другие мертвы. БТР резко рванул, и через минуту мы все дальше и дальше удалялись от места битвы. Километров через пять машина затормозила, медленно откинулся люк и оттуда вылез человек и направил на меня ствол винтовки.

- Ты помнишь условия договора? Ученые умерли, теперь пришло и твое время.

Тут захрипел человек, с которым мы вместе добирались к машине, раздался какой-то странный хлюпающий звук. На его ноге зияла дыра, размером с грецкий орех, было видно, что пробита кость, кровь тонкими струйками стекала по корпусу и лилась на землю.

- Не надо, не убивайте его… Х-х-х …Пусть он останется жив, он вытащил меня, несмотря на опасность, он мог сам умереть… Х-х-х…

Сказав это, он умер, его голова повалилась набок, я встал. мои мысли были думал об этом человеке, почему он спас меня, я ведь особо ему не помог, до БТР оставалось всего пару метров, он и сам бы смог добраться, или просить помощи по рации. Солдат, что хотел меня убить, опустил оружие и сказал: “Раз капитан сказал, значит сделаем, твой друг тоже здесь, его притащили парни, которые из первого броневика, кстати, что с ними случилось, они все обожженные, потрепанные чересчур”. Я ответил:

- Как? Они все умерли, я видел своими глазами, никто не смог выбраться!!!

- Значит это не они!!!

- Нет!!!

Внутри броневика послышалась стрельба, из-под него вылез контроллер и ухватился за моего собеседника, вытащил у него пистолет и выпустил в солдата всю обойму. Я выхватил свой ПММ и убил тварь. Солдат и контроллер одновременно рухнули на землю. В машине все затихло, осторожно заглянув во внутрь и осмотревшись, я спрыгнул вниз и затих. Никто не шевелился, в углу раздался тонкий стон, это оказался Тев.

- Эти двое, они напали на нас, просто так, но я… Я смог их остановить…

- Тев держись, не вздумай умирать! Слышишь, не вздумай!

Я перешел на крик, казалось, боль всего мира собралась в один комок и проникла в меня, я заплакал, последний раз я плакал в четырнадцать лет, на этот раз слезы были горькие, они стекали по моим щекам, подбородку, и капельки падали на пол, раздавая в тишине тихое позвякивание.

- А помнишь, как мы вместе на рыбалку ходили, ты еще наживку и еду не взял, а мы копали этих чертовых червяков, а их нигде не было, когда же мы их нашли, было темно, наловили каких-то мелких рыбешек, сварили их, пересыпали соли, но они все равно показались нам вкусными, а помнишь… Ты береги себя, у тебя семья есть… Береги… Его рука, до этого, лежавшая на моем плече, упала, глаза застыли, я закрыл ладонью ему веки.

- Нет, Тев не умирай, нет, нет, не-е-е-ет!

Ничего в жизни я хуже не испытывал, меня рвало на части, потянуло блевать…

Вытащив все, кроме Тева, трупы из машины, я отъехал на пару километров, остановился, закрыл все люки, заглушил двигатель и сел, мучаемый раздумьями, сам не заметил, как уснул.

Глава №6

Я сижу у на плетеной кресле-качалке у себя дома перед печью, пламя огня в печи перепрыгивает с одной ветки на другую, слышно потрескивание и шипение поленьев, свет озаряет комнату поблекшую в ночной темноте, на деревянных полках стоят книги известных писателей, старая но опрятная и удобная мебель составляет интерьер дома, на втором этаже, куда ведет скрипучая лестница, находится прачечная, на улице темно, тихо, даже чересчур тихо, воя любимая должна с минуты на минуту вернуться, кстати, а где она, это не имеет значения, она ДОЛЖНА придти, я жду ее уже долго, долго это не пять часов, не десять, даже не сутки, возможно неделя, две, месяц, год, время пролетает мгновенно, а ее все нет и нет, ночь нескончаема, а она должна придти… Когда-нибудь, попозже, но она придет, она обещала, обещала дождаться, и вот я пришел, но где же она. На улице послышался скрип гусениц, крики людей, а может и нет, нет, возможно эти крики принадлежат не людям, мое тело не слушается, разум окутан какой-то пеленой, я встал с кресла, печь излучала холод, хотя огонь продолжал гореть, я вышел на улицу и пошел вперед, но вокруг меня не было домов, деревьев, я шел по коридору, вперед, и не мог остановиться… Коридор оборвался, вместо него вокруг меня находилась пустота, а во мраке что-то скрывалось, опутанное туманом… Так я стоял вечность, может две, но туман стал рассеиваться, откуда-то спереди подуло страхом, страданием, болью и ужасом, появилось ощущение, что кто-то смотрит на меня, со всех сторон, он видит каждое мое движение, ощущает каждое раздражение моих нервов, просматривает все мои мысли, кто-то проникает везде, от него не скрыться, но кажется, какая-то часть моего мозга осталась недоступна для НЕГО, недоступна. Я был парализован страхом.

Послышался свист рассекаемого воздуха, как будто мимо пронесся оборвавшийся корабельный трос.

Однажды в детстве я был на танкере, туда меня привезли знакомые на так сказать экскурсию, один трос не выдержал, лопнул, со звоном рассекая воздух он пробил сложенные в кучу деревянные ящики с грузом, пронесся через одного матроса и оставил глубокую вмятину на металлическом контейнере. Матросу оторвало правую ногу и кисть руки, как сейчас помню как он, искаженный болью корчился на полу в луже крови и звал свою маму, а его раздробленная нога, похожая на массу крови и мяса валялась у противоположного борта.

Я заметил как что-то мелькнуло впереди меня и удалилось, пропало оцепенение, не чувствую тела, мое туловище начало медленно сползать вниз, вниз, упало, острая, пронзающая боль проникла в каждое окончание моих нервов, послышался крик, мой крик, он как бы звучал со стороны, повернув свою голову налево я увидел свои ноги, лежащие метрах в трех, потянулся за ними, рука онемела, остановилась, обмякла и упала, мысли начали меркнуть, боль утихала, я перестал чувствовать, и, кажется, заснул…

“Тебе пора…”

Наутро со спутника были получены фотографии данной области, на них четко были видны остатки двух развороченных БТРов, третий стоявший в нескольких километрах от них был похож на погнутую кучу металлолома.

Зона жила, Зона умнела, Зона росла…