Она не знала никогда
Зачем в твоих глазах
Осенняя вода,
Мутнея с каждым днем,
Застыла в холодах
Евгений Федоров

Его прозывали Крюком не потому что вместо руки у него был крюк. Нет! Его называли Крюком, потому что узловатые пальцы и спусковой крючок снайперской винтовки играли жизнями людей лучше, чем Майкл Джордан в сезоне НБА 88/89.

И вот сейчас Крюк лежал под рыжими кронами сосны. Лежал и злился. Злился на шайку стервятников, напавших на него. Звереныши обнаглели до того, что напали почти в самом центре Зоны. В завязашейся перестрелке снайпер положил всю банду, словно те были кеглями. Всех кроме одного. И так они лежали, затаившись в темноте уже второй час, хотя кто его знает… Зона живет по своим принципами…

Снайпер закурил. Красный огонек самокрутки мелькал, словно лазерный прицел. Крюк знал, что так его легче заметить, но ему было наплевать…

Луна старая стерва в рытвинах, как после оспы, хозяйка этого неспящего борделя «Земля» пялилась на снайпера. Пара пустышек лежала рядом с ним. Крюк окинул взглядом свое малое богатство и улыбнулся своим спокойно спавшим котятам. Длинные пальцы проворно и, как бы самостоятельно создавали кокон новой самокрутки. Индийская махорка, найденная среди вещей сталкера Джона Р. Смитта, мирно ложилась ровно посредине двух бумажных склонов. Снайпер вздохнул и подумал, что так же и крестик прицела почти самостоятельно находил свое место. Шершавый и мозолистый указательный палец правой руки нервно дрогнул, снайпер рассыпал щепотку табака, тихо выматерился и снова притаился в темноте. Крюк не был старым, его лицо по-прежнему привлекало внимание женщин. Глубокие синие глаза акулы всегда смотрели с презрением, даже если снайпер не хотел этого. Его старший брат был другим, всегда улыбающимся и что-то рассказывающим, иногда почти смешное. Наверное, поэтому он никогда не нравился женщинам…

Снайпер вытащил пистолет из кобуры, снял шлем и на палке выставил его из-за дерева. Шлем сверкнул в свете старой стервы. И дюжина пуль, с уверенностью сперматозоидов понеслась к цели. Рыжие сосновые иголки падали Крюку за шиворот, зарывались в волосы, странная пыль выедала глаза и выжигала нос. Выстрелы умолкли так же неожиданно, как и начались. Крюк надел дырявый шлем и безжизненно вытянул руку. Стервятник приближался с акуратностью волка. Рука снайпера взметнулась коброй, Крюк на секунду услышал звук похожий на далекую мелодию дудочки Пана, и быстро нажал на спусковой крючок. Предрассветный лес отозвался эхом, напоминавшим лай собаки…

Крюк резко поднялся и направился к телу стервятника. Ногой откинул его на спину, передернул затвор и направил дуло себе в рот. На него смотрели остекленевшие глаза и улыбался беззубый рот его брата…