Небо над Зоной уже давно перестало удивлять каждого, кто ненароком запрокидывал голову и вскинув брови, взирал на причудливые облака. Это явление уже перестало будоражить молодые умы сталкеров и всех, кто бродил по этой грешной земле. Атмосфера была больна и эта болезнь прогрессировала и была неизлечима, ибо еженедельные выбросы лишь вводили в ее «вену», новую порцию «крепкого» яда. Когда это происходило, казалось будто вся Зона впадала в кратковременный, летаргический сон, все в ней будто замирало на мгновение, ждало чего-то… Многим казалось, что в эти мгновения Зона была как никогда живой…

Вот снова резкий порыв прохладного ветра, принес с севера знакомые голоса хаоса. Разговаривали пулеметы, разговаривали будто сами с собой. И вскоре, как всегда один голос обрывается и его эхом продолжает другой, угасающий в преддверии смерти, крик…

 — Вот и поговорили, не так ли, Ангел? — произнес сталкер, называющий себя «Хантером» и снова прислушался.

 — Да, разговаривали примерно в милях двух от сюда!

 — Нужно двигаться, или упустим след! — Хантер поправил лямку автомата и зашагал на восток. Он на секунду остановился и обернувшись разинул рот, видимо желая что-то сказать, но быстро передумав продолжил решительное движение вперед. Его голову украшала странная шляпа с высокими бортами, а сталкерский костюм почти полностью покрывался серым, потрепанным плащом. Вообще он был странным человеком.

 — Ты все-таки веришь в него? — неуверенно спросил Ангел, останавливая Хантера.

Охотник на мгновение задумался, ему часто задавали этот вопрос, на который он всегда отвечал одинаково:

 — А что мне остается? В этом месте остается только верить, ибо лишь вера в свою заветную цель, позволяет нам выживать в этом безумии, которое мы зовем Зоной!

 — Но ведь ты не ее пленник? Зачем ты проникаешь в безумие?

 — Если мы не пленники, то тогда кто? Что заставляет нас лезть в самое пекло за каким-нибудь гвоздем с необычными свойствами, видя при этом смерть многих друзей? — Ангел замешкался с ответом, потом неуверенно, словно не выучивший урок школьник, произнес:

 — Деньги и слава, я думаю! Но ведь никто нас не заставляет это делать.

 — Ты сам ответил на свой вопрос, — «деньги и слава» — это всего лишь аппетитная приманка, из-за которой голодный зверь слепо, не раздумывая лезет в ловушку, из которой всегда есть один только путь…, ты сам знаешь какой, — он замолчал, потом добавил, — Ты и есть этот голодный зверь, который сидит сейчас в захлопнувшемся капкане и ждет своей участи! Разве ты этого не понимаешь?

 — Не совсем.

Хантер презрительно хмыкнул.

 — Но ведь ты тоже находишься в этом капкане, хотя вполне можешь из него выбраться, ты ведь здесь не из-за славы и денег? — возразил Ангел.

 — Ты прав, но куда мне идти, когда я выберусь от сюда?

 — Домой, в город!? Чем он отличается от этого места? Те же деньги и слава, тот же единственный выход…, — он прислонился спиной к дереву и тяжело вздохнул, — Мне нравиться как сказал один человек, может это и не раскроет смысл выше сказанного но все же… — он сказал: — «Когда охотник входит в лес, он и не подозревает о том, что на него кто-то уже ведет охоту».

 — Я это к тому, что город тоже в какой-то степени является лесом, каменным лесом…- Хантер вдруг встрепенулся от прозвучавшего вдалеке выстрела и будто опомнившись, вновь зашагал вверх по склону. Они шли молча по мягкой от весеннего солнца почве, ветерок гулял между недавно позеленевших ветвей деревьев, было тепло. Хантер порой придерживал свою шляпу рукой, ветер так и норовил ее сорвать, будто не желая терпеть такого нелепого головного убора в своих владениях. Хантер двигался по лесу постоянно меняя свое направление, он хаотично ломал траекторию движения и при этом не пользовался не одним прибором. Говорят, будто он видел аномалию! После одного случая, который с ним произошел, это вполне звучало логично, но все равно его считали сумасшедшим. Там, где все сталкеры наблюдали искривленный полет обычного предмета и больше ничего, Хантер ведал о странных, причудливых мирах, о которых он рассказывал с такой подробностью, что у некоторых это даже не вызывало сомнений. Он говорил, что смотрит в аномалии, словно в окна чужих миров! И в подтверждение этому, он порой с легкостью спринтера нарезал километры пути, по опасной и ужасной Зоне. Скептики все же были склонны верить в его невероятную удачу, которая когда-нибудь должна была исчерпать свой потенциал.

 — О боже! — вдруг остановившись, сдавлено произнес Хантер, — Хорошо, что ты не видишь того, что вижу я! — он вонзился глазами в обычное пространство леса, где из земли вырастали массивные деревья, а почва была покрыта мелкой щетиной весенней травы.

 — Что ты видишь?

 — Иной мир, он ужасен! Там идет война, война миров, ужасные создания едят друг друга, повсюду разруха и хаос! Не этот мир я искал…, — тихо произнес он и обогнув аномалию, продолжил свой путь. Ангел же не видел ничего кроме очередного фрагмента леса.

Снова ветер принес перебранку пулеметов и автоматов, уже гораздо ближе чем в прошлый раз, это казалось не вызвало у Хантера опасений. Поправив подернутую ветром шляпу, он снял с плеча автомат и положив ладонь на цивье, направился на звуки хаоса.

 — Расскажи о Левиафане, Хантер, — произнес Ангел, желая хоть чем-нибудь заполнить давящее молчание. Охотник будто не услышал просьбы, он опустился на одно колено и прислонившись к обгоревшему дереву, осторожно взглянул за макушку холма, по которому они поднимались. Его взору предстала заснеженная низина леса, здесь снег в силу своих необычных свойств, лежал и не таял вплоть до июля, что всегда приводило в трепет молодые умы сталкеров, особенно девушек.

 — Что ты хочешь знать о моем звере? — внезапно разразился Хантер.

 — Что это за существо? — почти шепотом произнес Ангел.

Охотник вскинул брови и уставился на макушки деревьев, будто ища там ответа.

 — Это фимерный и в то же время вполне материальный монстр, в каждом мире он принимает разные образы, какой образ у него в нашем мире, я не знаю.

 — Как же ты его найдешь?

 — Я ищу не его самого, я ищу его след! В тысячах других, отыскать след моего Левиафана очень сложно…

 — В тысячах других?

 — Да, то что ты называешь аномалией, — я называю следом Левиафана!

 — И какой же след ты ищешь?

 — Тот, который приведет меня в колыбель миров! Все остальные следы — ложные, это лишь фрагменты моего зверя, окна в миры, которые ведут в никуда и которые закрыты для многих! Вот почему многие гибнут, не успев даже постучаться в запертую для них дверь.

 — Ты говоришь про ужасные смерти в аномалиях Зоны?

 — Как угодно, — безразлично буркнул он и медленно поднявшись на обе ноги, зашагал теперь уже вниз по склону. Когда его ноги коснулись хрустящего снега, Хантер остановился и прислушался к нависшей дамокловым мечем, тишине. В миле на юго-восток что-то происходило, странные звуки доносились оттуда, но понять к какому источнику они принадлежат, было невозможно. Что-то похрустывало и повизгивало, ломалось и в то же время строилось, рождалось и умирало, было в движении и тихо покоилось… Хантер почувствовал все это, это пронеслось у него в голове со скоростью мысли, умноженной в три раза.

 — Что с тобой, Хантер? — обеспокоено спросил Ангел, глядя на странное поведение охотника. Он опустошенным взглядом взирал на заснеженный лес и его глаза часто хлопали уставшими веками, будто обжигаемые ярким светом.

 — Кажется я вышел на след Левиафана, он в миле отсюда! Ты слышишь его дыхание Ангел? — громко и волнительно произнес Хантер и сорвавшись с места, быстро побежал вперед.

 — Подожди меня! — донеслось ему вслед, но охотник уже ничего не слышал, кроме тех звуков, которыми он назвал дыхание своего зверя.

Он бежал петляя между деревьями и аномалиями, которые представали перед ним в совершенно ином виде, ему открывались окна в другие миры и он наслаждался их ужасными и прекрасными видами. Вот его взору открылся чудесный мир, без кровавых войн и тех ужасов, которые ему доводилось видеть в других и своем, мирах. Вот он заглянул в окно мира, ничем не отличающимся от его собственного, но его населяли только женщины. Теперь он уже видел ужасный мир, населенный машинами, которые бездумно истребляли все живое на своей планете и на месте живых деревьев с развесистыми лианами, вырастали металлические столбы с угрюмо нависшими на них проводами… Перед его взором проносились множества миров, в которых он пытался разглядеть тот, который так давно искал, мир, в котором он уже когда-то был…

«Спустя три дня»

Два сталкера молча несли ночное дежурство у ворот своей базы, когда вдалеке вдруг послышались чьи-то шаги. Вскинув автоматы, они направили стволы в бесконечное тело тьмы и стали ждать появление гостя. Когда на дороге показался темный силуэт, один из сталкеров громко крикнул:

 — Если ты человек, остановись и назови себя! Если продолжишь движение — мы открываем огонь!

Фигура прекратила движение и ее уставший голос произнес:

 — Я человек!

Дозорный сталкер сразу узнал этот голос и жестом приказал напарнику тоже опустить автомат. Темная фигура медленно продолжила движение.

 — Давненько тебя не было видно, опять куда-то исчез? — звонко поприветствовал приблизившегося человека, дозорный. Тот ничего не ответил и молча миновал ворота базы. В тусклом свете горящего прожектора, различались черты высокого, широкоплечего мужчины, голову которого покрывала чудная шляпа с высокими бортами, а за плечами развивался потрепанный, серый плащ. Оружия, как ни странно у него не было.

 — Кто это? — спросил молодой сталкер, что стоял в ночном дозоре, у своего напарника. Тот взглядом проводил человека в шляпе и повернувшись ответил:

 — Мы за глаза зовем его «два-в-одном», а так его прозвище Хантер!

 — Почему два-в-одном? — с глупой улыбкой спросил сталкер.

 — После странного случая в Зоне, он страдает раздвоением личности, постоянно говорит с каким-то Ангелом, спорит с ним… Вообще он матерый сталкер, но вот крыша у него протекает, охотиться за каким-то Левиафаном! — он закончил смачным плевком в темноту ночи.

 — Если я не ошибаюсь, это мифическое существо из библии?!

 — Только не для него! — бросил старший.

 — А что это за случай? — выуживая из нагрудного кармана папироску, не унимался напарник.

 — Да, — протянул тот, — был давно один… Пять человек видело, как Хантер споткнулся о торчащий из земли корень и покатился вниз по склону…

 — Ну.

 — Чё ну? Попал в какую-то аномалию и исчез…

 — Как исчез?

 — Да вот так…, везде его искали, сканировали местность, но ничего не нашли. Его рация не отвечала, поисковый маяк сигнала не давал. В общем, исчез как в бабушкиных сказках!

 — И что дальше?

 — Хм, дальше? Дальше, он объявился через два месяца, нес какую-то чушь про другие миры, существ, которые их населяли и…, про своего Левиафана! Теперь вот бродит по Зоне и ищет, как он говорит, вход в параллельный тоннель! Он называет его следом зверя!

 — Вообще Хантер — легенда Зоны! Говорят он видит аномалии, как сейчас я вижу тебя! Но он одиночка, единственный его друг — это Ангел и больше он ни с кем в Зону не ходит, а раньше был же нормальный мужик… — он взял папироску у напарника и подкурив, затянулся.

 — Да, — теперь уже протянул младший, — что только Зона делает с людьми… — в выдохе произнес он и тоже затянулся.

Где-то за пределами реальности…

Перед глазами Хантера возник океан миров, он был бесконечным и бездонным, спокойным и волнующимся, чудовищным и в то же время завораживающим своей неземной красотой. И он увидел в его спящей глубине ревущего зверя, который стремительно поднимался на поверхность синего океана. Вот показалось его массивное тело, переливающееся миллионами оттенков спектра, вот его открытая пасть не внушающая ничего кроме страха и отчаянья и вот он наконец выныривает полностью из своей бурлящей стихии и замирает в величественном полете! Мириады брызг зависли над плотью непокорного океана и каждая капля превратилась в искрящийся мирок, которому суждено было лишь на мгновение почувствовать себя свободным от океана остальных…

И тут Хантер увидел в этом искрящимся мирке, до боли знакомые черты его собственного мира, он утонул в этой сверкающей капле, завороженный зрелищем, глубину которого не суждено было познать никому из живых… Он увидел призрачный образ Левиафана, образ, который его зверь принял в его же собственном мире! Он понял как он ошибался, ища его след в тысячах других следов… Зачем вообще он искал!? Хантер осознал, что все это время он бродил по телу умирающего гиганта, даже и не подозревая об этом, ибо то, что все называли Зоной и был его Зверь! Теперь все вставало на свои места, — выбросы и затишья между ними, превратились в предсмертные выдох и вдох живого существа, а ужасная нечисть Зоны в глумящихся над разлагающимися останками, паразитов. Хантер содрогнулся от этой ужасной догадки. Что же произойдет, когда его Левиафан умрет? Окажется ли его образ, обычной падалью из другого мира, которая тихо и мирно вскоре обратиться в ничто, или его предсмертная агония оповестит о конце всего этого мирка? Хантер знал, что образ Левиафана живет в каждом мире, но что происходило когда этот образ умирал, он даже и не догадывался…

Внезапно открыв глаза, Хантер проснулся. Медленно приподнявшись на локтях и осмотревшись, он обнаружил себя лежащим посреди леса, вымокшего от недавнего дождя. В голове была какая-то каша из воспоминаний, отрывки прошедших дней. Он попытался вспомнить как здесь очутился, но память сыграла с ним злую шутку, лишив его этой возможности. Вокруг было не души, рядом лежал его потрепанный временем АКМ, а голову покрывала все та же чудная шляпа с высокими бортами.

 — Неужели мне все это приснилось? Или нет…? — задал себе вопрос Хантер и поднявшись, зашагал в направлении, конечной цели которого он не знал…