Я облажался. Что ж, я всегда признаю собственные ошибки — и поэтому имею возможность учиться на них. Если бы я этого не делал я бы не выжил на Зоне и дня, и уж конечно же не зарубил бы столько капусты. На этот раз моя ошибка была довольно банальна — я поддался жадности. Это не редкость. Я и раньше задерживался на объектах в особо опасных районах Зоны чуть дольше дэдлайна. На минутку задержишься — а профиту нагребешь!.. И к тому же я всегда рассчитываю время возвращения так, чтобы оставался буфер для всяких случайностей. Но в этом районе шутить не следовало.

В народе его называли Дырой, просто потому что никто оттуда никогда не возвращался. Ни разу. И никаких правдоподобных слухов почему. Вообще-то именно это и привлекло к ней мое внимание. Я предпочитаю зоны, где поменьше живности и всяких кровожадных типов, увешанных дураконеустойчивым оружием. Не моя весовая категория. К тому же мало туристов — много профиту. Мама всегда говорила, что жадность меня погубит. А еще был такой буржуй, жуткий пессимист по имени Мерфи, так он говорил, что если что-то плохое теоретически может случиться, то оно непременно случиться. Накаркали, блин! Когда я уже мчался наружу, от моего легкого топота обвалился потолок этого чертового подвала — слава всем богам — передо мной, а не надо мной. Но Ё!!! завалило намеченный мною выход наружу! Дак мало того что пришлось искать новых путь наверх, в одном из коридоров в меня из темноты что-то плюнуло — даже не хочу знать что за тварь может здесь жить — и мою любимую, лучше всего подогнанную броньку стало разъедать прямо на глазах. Когда я сорвал с себя грудной сегмент, с левой стороны уже была дыра насквозь. Этот удар вероломной судьбы было трудно перенести, но я справился. Но теперь я был мягко говоря уязвим. Это тоже слегка задерживало, потому что приходилось быть вдвойне осторожным. Ну как можно такое предусмотреть?!! Чуть ли не каждый угол был усыпан артефактами, и моя сила воли надрывалась, но удерживала меня от соблазнов. Минут через пятнадцать судорожных метаний по этому лабиринту чудес, я плюнул на безопасность. Всю процедуру „осторожного“ подкрадывания и заглядывания за угол заменил на „эффект неожиданности“. Он заключался в том, что я на полной скорости, страшно топоча, заворачивал за угол, зачастую не вписываясь в поворот, и неожиданно для себя обнаруживал что там к счастью никого и ничего нет. Когда я выбрался наружу и посмотрел на часы, мне стало действительно страшно. Потому что к этому времени ПО ПЛАНУ я уже должен был быть на пол дороги к границе Дыры. Я, конечно, тут же рванул вперед, чтобы действительно там быть.

Я оптимист, но не дурак и никогда себя не обманываю. Впервые за те два года и семь месяцев, что я здесь работаю, я впал в отчаяние. Потому что ясно понимал, что как бы быстро я ни бежал, как бы мало не встречалось мне на пути неизбежных препятствий — Я НЕ УСПЕЮ! НЕ УСПЕЮ, О БОЖЕ МОЙ!! Моя самопальная защита сдохнет и минуты будет достаточно чтобы превратиться в скелет, от которого отваливаются куски плоти. А еще через пару минут вместо жадного вундеркинда останется пятьдесят четыре килограмма очень жидкой протоплазмы, плещущейся в герметичном скафандре. С радиолизом шутки плохи. Именно поэтому этот курорт не очень популярен. Именно из-за такого жесткого излучения в этой сокровищнице не выживают даже те жуткие твари, что заполонили зону. Кроме той сволочи, что в меня плюнула. Как я проклинал в этот момент свое идиотское желание быстрых денег, опасных приключений, да просто событий в жизни! Вот! Получи, сказала жизнь. И утрись. С рюкзаком, в котором было добычи больше, чем я обычно наскребал за два-три месяца работы… я сдохну и мой труп… ха! Какой к чертовой бабушке труп! Лужа!!! — та лужа что от меня останется, будет вечным памятником жадности! И да не зарастет к нему народная тропа! Последние слова я кажется даже проорал вслух. Я бежал, перепрыгивал через мусор и ямы, старался держаться остатков асфальта и чувства собственного достоинства. Идея была не плоха, но старые дороги нещадно размывало радиоактивными водами уже уйму лет, а когда мне в голову пришла мысль, что я умру девственником, слезы сами собой брызнули из глаз. Уже совсем не разбирая дороги, я на полном автомате сворачивал в нужные переулки. До отключения поля оставалось семь минут. Генератор уже сильно нагрелся и нещадно жег поясницу. До границы, где излучение падает настолько, что защитой может служить обычная противорадиационная броня высокого уровня (как у меня), оставалось еще пять с лишком километров. Прикинем…смогу ли я пробежать около пяти кэмэ со скоростью примерно СОРОК КИЛОМЕТРОВ В ЧАС??? Стоило задержатся на каких-то пол часа…

И тут я услышал ЭТО. Божественный звук проник в мое сознание сквозь собственные хрипы, оглушающий стук сердца и бряцанье брони. Я резко остановился и с трудом сдержал дикий порыв сорвать шлем скафандра, чтобы получше прислушаться. Теперь мешал только стук сердца, но я уже все равно поверил. Поверил, что случилось чудо. Потому что где-то рядом ехала машина. И значит за рулем сидит человек, потому что хрен здесь сигнал прорвется к автомату, радио вообще не работает. И роботы тут шизеют. Сидит там за рулем весь такой тепленький и живой и сам не знает что за счастье ему сейчас привалит. Пока мои мозги думали, ноги уже бежали. Звук шел из квартала, сквозь который я только что пробежал. Я уже заворачивал за второй поворот, а мой мозг все еще оценивал возможность того, что мне померещилось и что, следовательно, я лишаюсь мизерного шанса спастись, пробежав пять километров со скоростью сорок км в час… Я приказал ему заткнуться.

Это была небольшая спортивная Хонда, вся увешанная противорадиационной броней, увитая какой-то искрящей проволокой и утыканная антеннами как ежик иглами. Сидящий в ней человек или люди не были видны — стекла тоже были защищены. На крыше была установлена небольшая камера, которая плавно повернулась в мою сторону, когда я яростно забарабанил в дверь. Конечно же, мне не откроют, ведь так они сразу же погубят себя, если на них нет такой же защиты как и на авто. Это видимо проснулись мозги, потому что драгоценные секунды все капали и капали, горячим потом стекая по спине и животу, а я все еще был очень даже далеко от границы. Я начал жестами объяснять что мне нужно, не удержавшись впрочем от громких вербальных комментариев, которые мои спасители конечно не слышали. И слава богу. Мое защитное поле так же мешало процессу — оно слегка искажало контуры и наверняка те слова, которые я специально четко выговаривал, в надежде что поймут по губам, тоже остались за кадром переговоров. Все это продолжалось целую вечность, пока мотор автомобиля слегка не взревел. Я вцепился в машину в ужасе, что она сейчас уедет без меня. Машина медленно двинулась вперед. Не помню как оказался на багажнике, мертвой хваткой вцепившись в парочку наиболее толстых антенн. Машина неуклюже разгонялась, а я не мог ничего поделать и все шептал сквозь зубы «Быстрее, быстрее!»

Неповоротливая махина разогналась до такой скорости, что здания, мелькавшие перед моим затуманенным (из-за пота, конечно) взором, слились в одну серую полосу. Машина неслась по прямой, никуда не сворачивая. А это был не та дорога, по которой пришел я. Совсем не та. Мы мчались черт знает куда. У меня возникло отчаянное желание спрыгнуть и попытаться выбраться самому. Здравый смысл подсказывал, что на переломанных ногах выбираться будет слегка трудновато. Так что вместо этой самоубийственной попытки, я задолбил по крыше. Здравый смысл опять влез и попробовал мне втереть, что этот стук не слишком-то информативен. Водитель и впрямь понял меня не правильно и, похоже, еще прибавил газу. Я подумывал над тем, смогу ли я объясниться на азбуке Морзе, когда запищал генератор. Пошла последняя минута. Я чуть не обделался от ужаса. Все тело скрутила жуткая судорога и я, безумно крича, со всей дури забарабанил по броне. Это привело к тому, что я чуть не сорвался. Это немного привело меня в чувство. Снова уцепившись за антенны, я начал считать секунды. Чувство времени совсем покинуло меня и я ориентировался по стуку сердца. А оно отсчитывало драгоценные мгновения слишком быстро на мой взгляд. Счет перевалил за семьдесят девять, когда писк прекратился и флуктуации поля, слегка искажавшие видение, тоже. А я в каком-то отупении все еще считал и считал последние секунды моей так рано кончающейся жизни. На двести четырнадцать сбился.

Я с ужасом вслушивался в свои ощущения и ожидал момента, когда начну разваливаться на части. Теоретически, сначала должны были лопнуть глаза. Мне и вправду показалось, что они опасно вылазят из орбит. Я в оцепенении ожидал маленького взрыва, который лишит меня зрения, когда машина замедлила ход и плавно остановилась. Через некоторое время дверца распахнулась и оттуда раздалось недовольно-неразборчивое:

— Ты залазишь, или как?

С багажника я свалился. С трудом поднялся и на ватных ногах доковылял до открытой двери. Мои так и не лопнувшие глаза узрели свободное сиденье. Пока лобные доли моего пострадавшего от стресса мозга пытались загрузить информацию о том, что вообще можно делать с пустым сиденьем, мозжечок отлично справился и сам. Я уселся. Но дверцу пришлось закрывать уже хозяину машины. Заработал кондиционер, очищая воздух от свободных радикалов. Я, неловко сгорбившись, молча сидел и трясся. Рюкзак и генератор не позволяли откинуться назад, их острые углы врезались в спину. Тошнило. Благородный спасатель попавших в глубокую жопу наклонился ко мне и начал мучиться с замком от моего шлема, дергая его в разные стороны. Такая мелочь не могла отвлечь меня от своих переживаний. Раздался щелчок и моя голова лишилась шлема.

— Так, так, так, — раздался насмешливый голос, — Сколько тебе лет-то, малыш?

— Меня щас вырвет, — онемевшими губами сообщил я своему спасителю.

— О черт! — он наклонился к бардачку, который находился передо мной начал шумно в нем копаться. Надо сказать, что такой поступок был довольно опасным, так как его голова находилась прямо „на линии огня“. Я осторожно отвернулся к окну. Не хватало еще облевать своего благодетеля.

— На, — он протянул мне бумажный пакет, в который я влез бы по пояс. Что-то в моем шокированном мозгу щелкнуло. Я хихикнул. Потом еще раз. Я не мог больше сдерживаться. Дикий смех разрывал меня, выдавливал из меня слезы и последний воздух.

— И как это понимать, а?

Я был не в состоянии ответить сразу и выдавливал слова по частям.

— Я… не смо…о…о…гу! не смогу! столько наблевать!!!

Он рассмеялся, потом посмотрел на меня и тоже покатился со смеху. Не знаю сколько мы так ржали, но когда эта истерика прекратилась я совершенно обессиленный откинулся на спинку сиденья. Мне было непередаваемо хорошо — жизнь удалась! И даже если мой новый знакомый заберет все что я добыл, я не перестану испытывать к нему исключительно добрые чувства. И вообще, мир прекрасен, а все люди братья. И сестры. Черт, пора завязывать с этой дикой работенкой. Если все бабы мне сестры я точно помру девственником…

Я перевел взгляд на соседа:

— Большое спасибо, что спасли меня. Не ожидал, что вы поймете мои…знаки, — и куда только девалось мое красноречие? Правда, пора завязывать. Когда неделями ни с кем, кроме себя не разговариваешь, это неважнецки сказывается на мозгах — не можешь потом двух слов связать. Чувствуешь себя неандертальцем в Европе.

— А я и не понял. Просто единственное, что может срочно понадобиться человеку в Дыре — это выбраться оттуда.

— А, — я беззастенчиво его разглядывал, он отвечал мне тем же. Ему было наверное около тридцати. Небольшого роста, с меня, но более плотный. Короткая стрижка, слегка небрит — как и все мы, сталкеры. Однако кое-что отличало его от остальных. Во-первых, он выглядел открытым и прямодушным человеком, что сразу же вызывало симпатию и доверие — очень подозрительные свойства. И, во-вторых, его глаза. В них было странное выражение. Или блеск странный? Что-то в его облике заставляло разглядывать его. Весь такой… заметный что ли. Короче, надо мне чаще общаться с людьми.

— Так как ты здесь очутился, малыш? — вопрос был задан уже немного другим тоном. Видимо сталкер разглядел мое явно недетское оборудование. Серьезные примочки вроде тех, что оттягивали мой пояс, вообще не продавались. Это были образчики нестандартных инструментов, сделанные на заказ, и с моими собственными доработками. Он таких точно не мог нигде видеть. Если он меня ограбит, эти писы моего арта будут пожалуй единственным по чему я буду скучать. Я собирался украсить ими стены своего нескромного жилища, когда закончу здесь загребать капусту.

— Так же как и ты, — нагло заявил я. Мое первоначальное „вы“ наверняка добавило свою лепту в его мнение — это следовало исправить как можно быстрее. — И прошу не называть меня малышом. Я уже частично совершеннолетний, мне давно исполнилось…

— …шестнадцать! Угадал?

— Угадал.

— И это то, что они называют непроницаемой границей! Ха! А ты хитрый паренек, если умудрился пробраться сюда. Что ты тут забыл-то? И как тебя родители отпустили?

— Насчет предков все просто — я сирота. А забыл я тут то же что и все остальные — приключения и деньги.

— Насчет приключений это ты верно. И сколько ты уже работаешь?

— Почти три года.

— Надо же! Если принять во внимание то, что тебя бы депортировали, если бы поймали, то ты более умен, чем я подумал вначале.

— Это что, комплимент? И, конечно, вначале ты подумал, что какой-то идиот без подготовки полез в Дыру, а я весь такой благородный его сейчас спасу.

— Без достаточной подготовки. Иначе спасать было бы нечего. Так что это за поле у тебя было?

— То же что и у тебя, только уменьшенное раз в пятьдесят. Я с такими бандурами не работаю — предпочитаю миниатюрность, — я улыбнулся. Он тоже улыбнулся.

— Эта бандура тебя спасла. Кстати, если у тебя то же самое, то есть поле обтекания, то интересно на каких батарейках работает?

— Дюрасель.

— Серьезно??

— Ага. Что я только не испробовал. Аккумуляторы — и литий кадмиевые не тянут. Генераторы нетранспортабельны. А шестьдесят батареек дюрасель — то что надо для такого кролика как я.

— Хаха! Ты забавный парень. Как тебя зовут?

— Дима. А тебя?

— Макс. Если не хочешь, чтобы я звал тебя Митюшей, соглашайся на малыша. Ты мне как раз в сыновья годишься.

— Ну-ну. Пятнадцатилетний папаша!

— Семнадцатилетний. Ладно, малыш, как насчет такого соглашения — я не буду тебя грабить и убивать, а ты не возникаешь по поводу малыша.

Как удобно когда вносится ясность.

— Окей!

— И так, я могу подбросить тебя до ближайшей научной станции. И даже бесплатно.

— Окей.

— У тебя ведь наверняка есть фальшивый паспорт, да?

— Угу. Все будет ок…

— И перестань постоянно говорить окей! Лучше материться на русском, чем использовать американизмы.

— Ладно, — таким покладистым я не был с пятилетнего возраста.

Мы еще поговорили о том о сем. Макс тем временем куда-то ехал. Я был в блаженном состоянии и мне было все равно куда мы направляемся. Я выяснил, что Макс уже возвращался из Дыры, когда встретил меня и что у него полный багажник добра. Постепенно до меня начало доходить, что это тип по мелочи не работает. В голове забрезжила некая догадка, но мозг похоже уже достало думать на сегодня и он отрубился. Потом Макс заставил меня натянуть на глаза повязку. Это не мешало мне трепаться, так что я не возражал. Мы побывали в его тайнике, где он оставил свой генератор обтекания со всей громоздкой броней. Вместо нее он забил машину контейнерами с артефактами. Тогда я увидел реальный размах его работы. Это было бы потрясением, если бы я еще мог потрясаться. Когда мы снова сели в его машину, она даже была похожа на машину. Я снова натянул повязку.

Минут через двадцать мы решили устроить привал и пообедать. Мои бутеры можно было есть только ложкой, а Макс готовить не умел совершенно. Даже бутерброды. Даже кофе. Тем не менее мы приятно провели время. Мои речевые функции постепенно восстанавливались. У нас с Максом оказалось много общего, в том числе пристрастие к болтовне ни о чем, за жизнь. И чувство юмора. Посредине одной из его баек меня как током шарахнуло.

— Да ведь ты же Макс по кличке Оз! Веикий и Узасный!

— А! Ну да. Так вот. Он мне говорит…

— Подожди! Ведь ты это он…В смысле ты…эээ. Приятно познакомиться!

— Да плюнь ты! Большую часть того, что обо мне рассказывают, придумали наши фантасты — любители. Им лишь бы языком помолоть… Ну так вот…

Он больше так и не позволил мне заикнуться насчет его репутации. А я еще не полностью пришел в себя, чтобы спорить. Но мое отношение к нему все же изменилось. Немного. Ну, по правде, совсем чуть-чуть. А потом он рассказал такую байку, что на время я даже забыл про это.

Со временем стало ясно, что при свете дня мы до станции добраться не успеем. Ни мне ни Максу рисковать не хотелось. Поэтому с приближением темноты Макс свернул с нашего курса в сторону одного из бункеров, предназначенных для вполне комфортабельной ночевки. Мы оставили машину в покосившемся сарае без одной стены. Предварительно мы хорошенько ее замаскировали, навалив сверху кучу мусора. Макс включил фонарик и осветил дверь подъезда, в подвале которого располагался бункер. На темном дереве отчетливо выделялась грубо нацарапанная надпись „дом“. Но она была перечеркнута меловой линией. Это означало, что бункер набит под завязку.

— Макс! — начал я.

— Предоставь это мне, малыш, — перебил он меня. — Это стандартный бункер и рассчитан он на пять человек. Скажи мне, как часто сталкеры путешествуют впятером?

— Эээ. Ну, не часто, — вообще-то я не слышал ни об одной постоянной группе из пяти человек. К тому же когда я путешествовал один, то тоже всегда зачеркивал „дом“. Я не хотел нарываться на неприятности, ночуя даже с одним незнакомым бугаем. Ведь любой из них мог заломать меня одной левой. Ну по крайней мере еще год назад.

— Ты уловил.

Он уверенно нырнул в угольную темноту подъезда. Я, естественно последовал за ним. Что мне собственно еще оставалось делать? К тому же его железобетонная самоуверенность действовала на меня вполне определенным образом. Я начинал верить в Веикого и Узасного. Репутация — страшная сила. Когда я путешествовал один, то любил послушать радио переговоры. Постоянная тишина угнетала, а слушать разговоры других все же лучше, чем разговаривать сам с собой. Так вот. Последние несколько месяцев на общих частотах нередко кто-нибудь рассказывал очередную байку про сталкера Макса по прозвищу Оз Веикий и Узасный. В большинстве они были просто уморительно смешны. И настолько неправдоподобны, что я не верил и половине сказанного. Тем более что по прошествии некоторого времени я слышал ту же байку, но такую перековерканную, что сначала просто принимал ее за новую. А еще через некоторое время история превращалась в анекдот с неопределенным героем.

И вот сейчас, встретившись в живую с героем местных легенд я изо всех сил пытался не поддаваться впечатлению которое создалось у меня после всех этих сказочек. Для иллюстрации: Великим его прозвали после того, как он по крупному кинул Барона — и остался в живых. Барон — это еще одна легендарная личность. Безнаказанно терроризировал Зону в течение года. Он был первым, кто создал свой Клан, который собирал урожай артефактов с определенного района Зоны. Ему платили за право поохотиться там или просто пересечь территорию. Количество членов банды быстро росло и его „частная территория“ тоже. Когда он подмял под себя почти с четверть всей площади Зоны — причем, самые доходные районы, то смог диктовать цены как легальным торговцам артефактами, так и подпольным. Помнится, в те тяжелые времена мои доходы резко, точней катастрофически упали. Ведь я не мог вступать в контакт с бандой Барона — слишком большой риск. Я даже подумывал оставить сталкерство. Но тут-то и вступил в игру Макс. В том, что он явился причиной кровавой резни между членами банды, никто не сомневается. Но так как достоверных источников в живых не осталось, существует как минимум десять версий, как именно ему это удалось. И я говорю только о правдоподобных версиях.

Вот так началась его карьера. Продолжилась она ничуть не слабже. Жуткий прохвост, беззастенчивый лжец, беспринципный ворюга и ужасный забияка. Эти громкие титулы достались ему явно не за примерное поведение. К первоначальному прозвищу прибавилось еще и Ужас. Я так понимаю оно так безобидно от того, что материться на общественных частотах категорически запрещено. Но я думаю прозвище Великий Ужас не прилипло бы так намертво, если бы какой-то хохмач не сделал небольшую поправку. Теперь Оз Веикий и Узасный — это официальный ник.

Я пытался забыть все что слышал о Максе раньше и составить собственное реалистичное, максимально (ха-ха) непредвзятое мнение об этом человеке. Сейчас единственное, что меня беспокоило в моем к нему отношении, это то, как я сразу и окончательно поверил, что он не представляет для меня угрозы. Более того, я доверял ему. Я просто не мог воспринимать его как одного из тех, кто мог легко освободить меня от честно заработанного добра. Не нужно долго думать, чтобы понять почему. Ведь он спас меня! Хотя не был обязан. Далеко не каждый поступил бы так же. Просто чудо… Меня не покидало мезкое чувство что здесь может быть подвох.

Итак, мы спустились в подвал. Макс на минуту остановился, наклеил себе густые брови, нарисовал круги под глазами, приклеил шрам на щеку — и превратился в старикана лет пятидесяти. Увидев мои большие глаза, он пояснил:

— Популярность не облегчает жизнь, знаешь ли.

— В смысле, когда люди знают что перед ними отъявленный проходимец, то их невозможно обмануть?

— Я бы сказал, труднее обмануть, — он хищно оскалился и мы двинулись дальше. После пары поворотов остановились перед дверью, покрытой стальными листами. Макс нажал на кнопку домофона.

— Эй, ребята, тук-тук!

— Ты чо, парень, слепой что ли? Занято! — последовал через минуту ответ.

— Да мы с сынком замешкались что-то…- Макс непривычно „мямлил“, одновременно копаясь в рюкзаке. Наконец он выудил из него контейнер для артефактов. Лампочка горела на отметке „полный“. Похоже, я понял его замысел.

— О, а это что такое? — удивленно воскликнул Макс. — Эй, парни, это не вы обронили?

— Чего там? — скучным тоном отозвался домофон.

— Да контейнер под дверью валялся… Ух ты, да он полный, — пораженным голосом продолжал Макс. Когда с той стороны сдвинули створку, сквозь трехсантиметровую броню смотрового окошка на миг проник свет и тут же пропал, заслоненный чей-то головой.

— Не ваш, говорите? — Макс делал вид, что осматривает контейнер, и специально повернул его горящей лампочкой к окошку.

— Блин, да ведь это Стас потерял! — с очень натуральной радостью воскликнул домофон. — А мы то его чуть не убили… — И крикнул внутрь бункера, — Слышь, Стас, тут твой контейнер нашли! — И снова нам, — Заходите, парни, заходите. Не стесняйтесь.

Раздалось клацанье и внешняя дверь чуть приоткрылась. Мы прошли в предбанник. Едва Макс закрыл за нами дверь, как через другую дверь ввалился рослый и очень мускулистый мужик.

— Ага, точно он! — уже знакомым нам голосом воскликнул он, голыми руками выхватывая у Макса контейнер. Я даже вздрогнул от такого пренебрежения правилами безопасности.

— Ты же не собираешься тащить его внутрь? — довольно резко спросил Макс. Я двинул его локтем, но жадный балбес похоже все равно ничего не заметил.

— Не! Я просто положу его туда, где ему и место, — самодовольным тоном заявил он и, открыв один из шкафчиков, засунул его туда. Затем он с оскалом, который должно быть, должен был означать улыбку повернулся к нам, — Ну, спасибочки вам! Мы даже не ожидали уже его найти. Ну, раз уж вы уже здесь, пожалуй, мы с парнями можем и потесниться, — с этими словами он, потирая руки, удалился, оставив нас переодеваться.

— Не слишком ли высокая цена за ночевку рядом с храпящими мужиками? — шепотом спросил я.

— Не бери в голову, — усмехнулся Макс. — Во-первых, готов поспорить на последние чистые носки, храплю я громче их всех вместе взятых, а во-вторых и самых главных, это был пустой контейнер с закороченой лампочкой и истекшим сроком годности.

У меня просто челюсть отвисла. Макс улыбнулся еще шире. Веселые огоньки так и сверкали в его глазах.

— Учись, пока можешь. Если судить по тому как долго ты выжил в одиночку, да еще и скрываясь, ты вполне даже обучаем, — подбодрил он меня на последок и занялся своей одеждой.

Под надсадное гудение очистителя воздуха мы стянули с себя броню и скафандры, повесили их в свободные шкафчики и закрыли на символические замочки. Ключ — на шею, самое необходимое — в руки и мы готовы.

— Ни слова о машине, — шепнул мне Макс перед тем, как мы вошли в основную комнату.

Макс оказался прав. Их было всего трое, но зато каких! Макс был примерно одного роста с тем типом, что нас встретил, но явно уступал ему в массивности. А наш знакомец был среди своих приятелей самым щуплым и мелким. Он сидел на одноярусной кровати почти у двери. Ясно как день — он мальчик на побегушках. Двое других занимали нижние полки двух двуярусных кроватей. Один из них, особенно угрюмо глядевший на нас, был похож на главаря. Вообще-то я так подумал просто потому, что он был крупнее остальных. Мне вдруг пришло в голову, что Макс поторопился спорить на носки. И что это будет бессонная ночь не только из-за храпа. Добродушными этих парней точно не назовешь. Я не привык ночевать с чужаками, и уж тем более с такими, что того и жди покалечат. Просто ради развлечения. Я хочу сказать, это были просто урки чистой воды! И я их боялся, черт возьми.

— Привет, — непринужденно поздоровался Макс, закидывая сумку на одну из верхних полок. Его похоже не трогали ни косые взгляды, ни напряженная тишина, что установилась при нашем появлении. Он спокойно покопался в кармане своей объемной сумки и вытащил пол-литра какой-то бодяги. — Как насчет освежиться?

Урки оживились.

— Ого!

— Наливай!

Через пол часа возлияний Макс со всеми перезнакомился. Главаря звали Олегом, остальных — Марат, Стас и Серый. Впрочем, на лицо они все были как однояйцовые близнецы, так что я не утруждал себя запоминанием имен. Мне хватило и того, что Макса теперь следовало называть папой и не таращить глаза, когда другие его называли Саней.

Макс прекрасно подстроился под их тип трепотни: словарный запас на уровне питекантропов, круг тем был соответствующим. Когда все занялись привычными вечерними делами — чисткой оружия и брони, Макс углядел кое-что интересное.

— О! Снайперская! Драгунова! Я смотрю ребята вы не по грибы собрались, а? — Макс задорно подмигнул нахмурившемуся молодцу. Тот демонстративно положил руку на приклад. Но Макс явно не понимал намеков. — На охоту пошли, да?

— Слушай, парень, не лезь не в свое дело, — внушительно произнес Олег.

Макс неестественно рассмеялся и продолжил нарываться. Я чувствовал себя крайне неуютно.

— Да вы не тушуйтесь, я сам этим промышлял по началу. Работал под началом Чоха. Вы случайно не с ним работаете?

При этих словах урки проявили явную заинтересованность. Последовал быстрый обмен „знакомыми“ именами. Наш рейтинг явно возрос. Хотя Олег и не спешил проникаться доверием — смотрел все равно косо и не выпускал из рук пистолет. Самым болтливым из них оказался тот, что открыл нам дверь. Я не уверен, но вроде бы его звали Серым. И у него просто словесный понос случился. Макс походя выяснил, что на Зоне на заказ они идут впервые. Что команду сформировал преемник Чохи, Фартук. Что Чоха уже не работает с такими „мелкими“ делами. Хотя это дело мелким не назовешь. Троица мерзко заржала, прихрюкивая. У Макса аж слюнки потекли от любопытства. Но он оставил эту тему. Разговор перешел на баб, выпивку, баб, оружие, баб, машины, и снова баб. Я молча набирался ума. Типа.

В конце концов даже Олег расслабился. Да что там, даже я расслабился. Так что никто сильно не напрягся, когда разговор вновь вернулся к „работе“ и Макс начал долго и нудно трепаться о своих „делах“, которые были все как на подбор мелкие и однообразные. Урки делали вид, что поражены, а сами постепенно преисполнялись гордости и презрения к этому „лоху“. Да, кого бы они не обрабатывали, по сравнению с Максовыми делами они несомненно выглядели Леонами местного пошиба. После четвертого, самого скучного рассказа Макс непринужденно спросил:

— Так который грибочек вам нужен?

— А? Чего?

— Цель-то кто у вас?

— Да Макс Великий… и Узасный. Хаха!

— Да вы что! — очень раздельно и радостно воскликнул Макс. — Ну, эта рыбка не слабая. Тут нужен специальный крючок. В смысле оружие, — пояснил он для тупых.

— Чем тебе не нравится наше оружие? — с угрозой в голосе спросил Олег.

— Оно мне нравится, да только признайтесь честно — хотите ли вы подходить к Озу близко?

— Конечно нет! Для этого у нас и снайперские!

— Нет, вы действительно думаете, что такая крупная рыба будет спокойно ходить по открытой местности, да еще и достаточно долго для того чтобы вы точно прицелились? Если так, то подумайте еще раз.

— О чем ты говоришь?

— О том, что у меня есть кой-чего, что наверняка понравится вашему грибочку. Щас! — он залез в сумку и достал винтовку с подствольным гранатометом. Буржуйская гадость. Не понимаю зачем Максу могла понадобиться такая бандура. Тяжелая винтовка — это плохая винтовка. Потаскаешь такую несколько часов — руки отвалятся. И вообще, если нужен гранатомет, лучше взять какой-нибудь ГП-25/30. Он и более скорострельный и более живучий.

— Ручной стрелковый гранатомет М-203! — восторженным голосом начал Макс. — Поражает живые цели в радиусе пяти метров от точки подрыва. Большой выбор боеприпасов повышает тактические возможности оружия. Подпрыгивающая граната, например, повышает вероятность поражения целей и увеличивает радиус осколочного воздействия до 7 метров. Осколочно-кумулятивная граната позволяет пробивать броню до полу сантиметра! В человека можно даже не целиться, а просто завалить обломками здания, где он будет прятаться! Не тушуйтесь ребята, мы с сыном уходим с Зоны, так что распродаю все по спец цене. Вы больше нигде не встретите такое предложение.

— И сколько?

— А сколько у вас есть?..

Когда они закончили торговаться, я не поверил своим ушам. Максова наглость не знала границ.

Ночью мне приспичило пописать. Храп стоял ужасающий, но Макс просто очень тихо посапывал. Как моя кошка примерно. Он должен мне чистые носки. Когда я вернулся из туалета, он уже разговаривал с Олегом. В три часа ночи. О том, где можно купить кумулятивные гранаты. Я молча лег обратно в кровать.

Макс разбудил меня рано утром — около семи. Мы по тихому собрались и вышли, хотя одна пара глаз все же следила, чтобы мы не унесли чужого.

— Чего так рано-то? — недовольно спросил я.

— Доспим в машине. Не нравится мне эта компания.

— Еще бы. Если бы они направлялись убивать меня, я бы даже заснуть не смог.

— К тому же брови чешутся от этих наклеек.

— Круто ты оружие им впарить умудрился.

— Да, удачно вышло. Таскаю с собой парочку таких трофейных навороченных вещиц как раз для подобных случаев.

Мы осторожно пробрались к машине и, не убирая маскировку, заползли внутрь. Макс сорвал наклейки и с остервенением почесал брови.

— Кстати, ты должен мне чистые носки.

— Тебе не подойдет мой размер.

— Жмот. Лишь бы отмазаться.

— Спи давай.

— Ок..ээ…Ладно.

Проспали мы почти до обеда.

Я получил представление о том, как он работает уже в тот же день. Мы не торопясь ехали по направлению к станции Пака. Ничего интересного не происходило. Да и откуда? Мы были в паре часов от станции. Райончик конечно не курортный, но достаточно зачищенный. Впрочем, всякие могли случиться сюрпризы и мы не теряли бдительности: время от времени прерывали трепотню и выглядывали «за борт». Макс непрерывно травил анекдоты и мы ржали как лошади, до колик в боку. Я рассеяно перебирал частоты Максовой рации в надежде поймать приличную музыкальную радиостанцию. Рация была навороченная сверх меры и у нее был только один недостаток. Она была размером со средних размеров чемодан и тяжелая как сволочь. Она отбила мне все колени, когда машина подпрыгивала на кочках.

Все случилось настолько неожиданно, что я и опомниться не успел. Тяжелая машина подпрыгнула на кочке, моя рука дернулась и резко крутанула колесико настройки радио.

— …через час в бункере в секторе 5к, — раздался голос из динамика, — скажешь, что от меня, за товаром. Пароль ты знаешь.

— Ага, рела…

— Заткнись, идиот!! Боже, и за какие грехи ты мне попался?! Все! Исполнишь и доложишь как полагается.

— Рустам, я уже задолбался…

— ЭТО Я УЖЕ ЗАДОЛБАЛСЯ!!!! Никаких имен в открытом эфире!! Все! Конец связи, пока ты все мои коды не разболтал!

— Черт…

Эфир пару раз щелкнул и все стихло. Только теперь я заметил, что машина остановилась. Я оторвал взгляд от радио и глянул на Макса. В его горящих глазах разве что бегущая строка не светилась, выдавая его планы. Мои планы. Которые я бы никогда не решился осуществить, не будь рядом этого реактивного психа. Я понял, что он решил исполнить то, о чем я подумал как о возможности, слишком опасной, чтобы за нее браться. Когда мы одновременно рванулись к бардачку за картой, я понял, что его безумие заразно. Головы со стуком столкнулись, но это нас не остановило. Наш энтузиазм не убавился и от того, что мы выяснили, развернув карту. Мы пересекали границу двух районов и в каждом было по сектору 5к. Если, конечно, говоривший имел ввиду один из этих районов, а не какой-нибудь тьмутараканьский тридцатый на другом конце зоны.

— Дай сюда рацию, — дернулся Макс. — На таких частотах в этом районе пойдет только направленная передача на короткие расстояния! — с дрожью в голосе сообщил он. — Просто не могу поверить в такую удачу!!!

Я тоже не мог в это поверить. Откровенная лафа свалилась на наши головы. Пойти и забрать «товар»! Ха! Шанс бывает только раз!

Мы только что завернули за угол и вокруг были сплошные бетонные стены заброшенных зданий завода. Сигнал мог прийти только спереди. А отсюда тут же следовал вывод, что это был 13ый район, а не 14ый. Мы пришли к этому выводу одновременно.

— Тринадцатый! — радостно гаркнули мы в один голос, и Макс нажал на газ.

— Направо! Еще направо! Прямо, прямо! Здесь налево… ё! не туда! Ну ладно… — так я командовал, сверяясь с картой. Поэтому наше обсуждение планов началось уже на месте. Примерно за километр до бункера Макс остановил машину в неприметной подворотне и эдак небрежно обронил:

— Кстати, пока будешь ждать меня здесь, прослушивай эту волну…

— ЧТОООО???? Это я-то буду ждать тебя здесь?! Да за кого ты меня принимаешь?!

— За мелкого представителя хомосапенсов. Я в чем-то ошибаюсь?

— Вот только не надо обращаться со мной как с ребенком, — раздраженно воскликнул я. — Не заводись, мы только потеряем драгоценное время.

— Вот именно, — он подозрительно довольно улыбнулся. — Ладненько, буду обращаться с тобой как со взрослым.

— Э!э! Чего это ты задумал?

— Ничего особенного, — Макс похлопал невинными глазками. — Давай лучше обсудим план…Достань-ка сзади из сумки маркер — чтобы зарисовать опознавательные знаки на скафандре.

Я полез назад. Это последнее что я запомнил перед внезапной отключкой. Я назвал его глаза невинными?? Это были глаза дьявола во плоти! Отца лжи и заодно всех остальных пороков! Очнулся я привязанным к сиденью — руки связаны за спинкой кресла, во рту кляп (интересно зачем?), в глазах наверняка отчаяние и жестокая обида. Поперек груди еще парочка веревок. Паразит! На соседнем сидении молчаливо лежала рация, включенная на опции search. А к рулю скотчем был прикручен передатчик, из которого раздавался топот и быстрое дыхание. Это чтобы я не пропустил ни секунды его триумфа что ли?!! Я зло замычал и пошевелил руками. Узел был не доступен. Я замычал еще злее. И решил ерзать — может веревки на груди сползут вниз и смогу вылезти хоть из них…

В разгар моего шевеления ожила рация. Тихое шипение „плюнуло“ и раздался голос:

— С запада приближается человек. Скажи Стану что его посыльный прибыл.

— Ага, понял.

Топот перешел в шаг.

— Стой! — пропищал передатчик. — Кто ты такой и что тебе надо?

— Хухухуху, — хрипло дышал Макс. Потом пару раз сглотнул. Видимо он действительно несся как на крыльях. — Я… я…я… я от Русссссссс…

— Чего?.. Ты что?..

Я тоже сперва не врубился.

—…ссс…Руста…та…та… та…та… та…та…тааа…

— Ммм…

— …ааа…та…та…

— Эээ…

— …ма!

— Ясно!

— От Руссс…

— Понятно говорю!

— За…за…за…

— За товаром! Понятно, понятно… — и неохотно, — Ну, эта, пароль говори что ли.

— Ре…ре… ре… ре… ре…рела… рела… рела…лаааа…а.аа..а.а.ааа…ре…ре…реллл….

Я уже начал опасаться, что спектакль задержится еще и появится главное действующие лицо — настоящий посыльный. Тем временем мне удалось скинуть веревку с левого локтя и она провисла на груди. Стало легче дышать. Кляп пропитался слюной и я с трудом сдерживал глотательный рефлекс. Не отравлюсь конечно, но потом ведь срать мучиться.

— Блин, ладно, проходи. Передай этому уроду Рустаму — слово в слово — что если он еще хоть раз пошлет тебя за посылкой мы из жалости вырвем тебе язык! — и заржал. — Прикинь, Вано, сколько времени он будет ему это передавать!

— Г…гэ…де?…

— В бункере, недоумок! И какого черта ты забыл в Зоне? С твоей дикцией тебе только в зоопарке работать.

— Мууууд..!

— …дак? Это ты хочешь сказать? Ха-ха-ха! Я и так знаю что ты мудак! Мог и не тужиться!

Из приемника раздалось злое пыхтение и снова топот Макса. Снова заговорила рация.

— Леха, готовься! К тебе такое идет… Этот п***р Рустам послал заику!

— Е***! Он бы еще жену свою послал. В придачу.

— Ха-ха-ха! Вся Зона бы тогда эмигрировала!

— Он тут. Конец связи.

— Понял.

Леха тоже стал подначивать Макса, но я был в этот момент слишком занят чтобы прислушиваться. Я попытался ногой дотянуться до кнопки, опускающей спинку сиденья. Пришлось снимать ботинки. Хорошо что они у меня на липучках, а не на шнуровке — как у Макса например. Все равно было тяжко — ступни скафандров не предназначены для нащупывания кнопок. Пару раз ногу неслабо свело, но все же попытки с двадцатой мне удалось ее достать. Я со всей силы навалился на спинку, стараясь удержать ногу на кнопке. Кресло отклонилось градусов на двадцать прежде чем ногу опять свело. Но этого было достаточно. Теперь начинается самое трудное: ерзая из стороны в сторону надо было подняться вверх по спинке кресла и, если я при этом не сломаю спину, останутся только связанные руки. Но я вылезу!

Передатчик тем временем надрывался. Стан выражался отнюдь не цензурно — Максовы речи просто вывели его из себя. Парень он похоже был несдержанный. Макс узнал много нового о себе, своей матери, отце и других ближайших родственниках. Стоило ему вставить полслова, это вызывало бурную реакцию Стана. Его маты были не лишены некоторого изящества, и я тоже узнал для себя много нового. Где-то на середине переговоров моя голова уперлась в потолок и мне снова пришлось отвлечься. Я снова узнал кое что новенькое. Во-первых, трудно выгибаться назад когда руки у тебя связаны за спиной. Во-вторых, старая обивка на потолке машины пахнет резиной. И в третьих и самых главных, когда сползшая веревка давит на ваши гениталии лезть куда-то дальше совсем не хочется. Короче, „на пике“ кресла я решил передохнуть.

Когда я снова прислушался к Становым воплям, до меня постепенно дошла одна интересная деталь. Макса с ними уже не было. Наверное, он оставил передатчик чтобы потом поприкалываться — послушать как будут переговариваться о сделке Рустам со Станом. Или как жучок для дальнейших дел.

Прошла всего пара минут когда в бункере раздались шаги и новый голос спросил:

— Стан, а чо у тебя за дела с Ужасом?

— Какие дела, *****? Чо я, косой совсем, с этим **** дела иметь?

— А чо он тогда здесь делает?

— Кто он?

— ***! МАКС! Я же только что с ним в предбаннике столкнулся! Чего ты из себя дурака-то строишь?..

— Мммм!

Это я замычал, потому что… потому что теперь мне точно придется самому вылезать. Было больно. А в бункере не было слышно ничего кроме матов и топота.

Кроме передатчика я прихватил только свой счастливый миниУЗИ и рванул к бункеру. Надо было спешить, пока Макса не затащили в бункер. Что будет, если его все же туда затащат, я старался не думать. Я вообще не думал о том, что меня там могут запросто пристрелить. Если принять во внимание мой план — даже наверняка пристрелят. Из меня просто пер энтузиазм и неуемное желание доказать этому снобу , этому мерзкому предателю и зануде, который запорол верное дело, что я, такой весь юный и находчивый, способен вытащить наши задницы из того гэ в которое их затащил Макс. Короче, единственное что могло меня остановить — это контрольный выстрел в голову.

К встречающим я подбегал максимально заметно, чтобы они с перепугу меня не подстрелили. Еще метров за десять до них я скорчил ужасающую морду и начал орать:

— Спасайся кто может!

— Эй! Эй! Стой! — они постарались меня задержать. Но не тут то было. Я, не останавливаясь, с выпученными глазами начал верещать.

— Сразу за мной толпа зомби с тремя повелителями!!! — и на полной скорости вбежал в подъезд, к бункеру. Все пошло как по маслу: мне вслед засвистели пули. Дело в том, что если зомби, да с повелителями, да еще и под вечер, то точно придется ночевать. Ведь стоит напороться на повелителя и все, байбай амиго. Легче пересидеть. Но эти твари упорные, они могут караулить хайдаут сутками. Рассуждаем дальше. Этот бункер рассчитан на четырех человек. Критическая загрузка — пять. Впихнешь больше — вентиляция не справится и однажды длинной ночью все задохнутся. Судя по количеству голосов, что я слышал, в бункере уже было как минимум четыре человека, не считая Макса. А те, что встретились мне решили на всякий случай пришить конкурента, то есть меня. Если бы вокруг действительно было стадо зомби с их повелителями, они бы не успели добежать по другого бункера. Так что те что останутся снаружи — стопроцентные трупы. Или похуже — зомби. И Макса скорей всего оставят снаружи на ужасную смерть. Ха-ха.

Передатчик молчал — значит Макс еще снаружи. Значит скоро я на них натолкнусь. Я пробежал пару поворотов и решил замедлить моих преследователей. Мне же еще надо было сообщить о зомби тем что впереди. Я немного пострелял. Мне ответили. Я пострелял еще чуть-чуть и пожалел что не взял ни одной гранаты. Но теперь они все равно будут помедленней. А я снова побежал вперед с воплем:

— Зомби! Повелители!! ЗОМБИ!!!

Меня услышали — ели успел увернуться от гранаты. Дверь в коридор, ведущий к бункеру, привалили чем-то с другой стороны. Я как идиот ломился в нее, ломился и не смог даже пошевелить. Вдруг за дверью отчетливо раздался выстрел. У меня аж челюсти свело, все внутри похолодело. За спиной затопали. В последний момент я скрылся в темноте соседнего коридора. Подкрепление снесло дверь, почти не заметив. Они по-моему даже не задержались. Как только последняя спина скрылась в проеме, я подскочил и заглянул внутрь. Трое опоздавших заворачивали за угол, на полу в луже крови лежал труп. Пристрелили своего! Значит бункер полон под завязку — пять человек. Рядом, чуть ли не в обнимку с трупом лежал Макс. И смотрел вслед убегавшим.

— Макс! — он вздрогнул и повернулся. Я весь просто расцвел — такое было у него выражение лица. Называется „ужас осознания“. Что Веикого и Узасного спас мелкий представитель хомосапенсов. Даа, стоило того. — Давай чесать отсюда пока не поздно!

— Ни за что! Пакет все еще у них! — ни тени смущения, ни капли благодарности. Так, все ясно.

— Ты собираешься покончить с собой и меня ввязываешь в это? И это после того, как я тебя спас?

Макс даже не поморщился.

— Успокойся, малыш, у меня есть план.

— У меня плохо с памятью или я это где-то уже слышал?..

— Развяжи мне ноги! Поговорим в другом месте. Этот шум меня раздражает!

Это он про отчаянные вопли и бесполезную стрельбу за углом.

— Тебя все раздражает, — пробурчал я, перепиливая веревку. Мы отошли за угол. — Ну и что ты предлагаешь? Морить их голодом, пока они не выползут из своего бункера и не порвут нас как Тузик грелку?

— Цыц, мелочь пузатая. Учись у профессионала, пока можешь.

С этими словами завизжал так, что у меня уши заложило. За углом на мгновенье установилась тишина. Потом кто с проклятьями, а кто молча, опоздавшие ломанулись к запасному выходу из подвала. Через минуту все стихло. Макс уже возился с трофейной рацией.

— …дибильная рация, которую я когда-либо ви…- раздался щелчок и Макс проглотил окончание фразы.

— Аааээээх, — простонал он, влажно и тяжело покашлял, и хрипло задышал в микрофон. — Кхакха…уууу… урод…какой же ты урод… придурок ты…- Макс глянул на меня. „Стан“ беззвучно прошептал я, — Стан. Даже пристрелить нормально не можешь…кхакха…

— Кто говорит? — нервно прогавкала рация в ответ.

— Ха! Кхаха!! Угадай с трех раз… перед тем как сдохнуть я хочу чтобы ты знал, мудак, что эти два клоуна натянули тебя …хрхррр, — Макс смачно сплюнул. — Это все подстава — зомби и…все! Через час на станции они будут рассказывать как ловко тебя опустили…хаха! Надеюсь, с того света это будет хорошо видно!..

После этого он издал жуткую руладу хрипов и затих. Для большего правдоподобия рацию пришлось оставить включенной рядом с трупом. Мы на цыпочках скользнули за угол, в спасительную темноту. Пару минут ничего не происходило, но потом наши сердца сладко сжались от скромного чувства умственного превосходства. Они выползали — черные тени в сером мраке. И тут же я чуть не застонал от разочарования — теней было всего четыре. Одного они скорей всего оставили внутри — чтобы обеспечить тылы. Пакет естественно у него. Я оглянулся на Макса. Однако его это похоже не особо смутило — он довольно потирал руки. Стоило хлопнуть двери подъезда, как он бесшумно скользнул в злополучный коридор и снова припал к рации.

Начал он снова со стонов, но на это раз гораздо тише. Потом начал просто шептать „Помогите, помогите“, вперемешку с теми же стонами. Я уже стоял рядом с дверью в бункер с поднятым ломом в руках. Тут мне подумалось, что мы поступаем низко — играем на жалости, а сами собираемся поступить жестко. И решил бить помягче.

Через пару минут у меня начали неметь руки. Жалость моя постепенно загибалась и затихала, как и Максов голос. Теперь он просто стонал с подлинным отчаянием в голосе. Как я его понимал! Когда дверь внезапно открылась и из проема высунулась голова, я еле успел садануть. Тело с легким грохотом упало на пол. Из-за поворота топоча выбежал Макс и, наступив на неподвижное тело, скрылся внутри бункера. Меня аж покоробила такая бесчувственность. Я наклонился к нему проверить не умер ли он. Осторожно перевернул его на спину. На меня уставились его затуманенные глаза. Мужик он был бугаистый, сплошные рефлексы. Поэтому для того чтобы стиснуть мою шею ясное сознание ему не понадобилось. Когда Макс появился из недр бункера и снова вдарил ему по кумполу, я уже видел красивые красные картинки перед глазами. Бесчувственное тело этого борова навалилось на меня, как надгробье и выдавило последний воздух. Макс выдернул меня из-под него и поставил на ноги.

— Нет, ну ни на минуту нельзя оставить! Ну-ка, оставь бедного мужика в покое! — так как единственное что хотелось мне в тот момент — это упасть обратно, он меня хорошенько встряхнул. Аж челюсти лязгнули. — Не тормози, детенок, остался финальный рывок, а там уже все блага цивилизации: ванна, женщины, вино и медицинское обслуживание.

В ответ я бодро захрипел.

Он за ногу затащил потерпевшего в предбанник — совершенно лишнее, по-моему, и мы зигзагом двинулись к выходу. Дальнейшее я помню плохо — сильно болела шея. Мы плутали по каким-то темным переулкам. Пешком. И мне постоянно казалось, что совсем рядом с нами тоже кто-то бродит. Я несколько раз спрашивал Макса почему мы не вернемся к машине и он каждый раз отвечал мне, но я снова и снова забывал его ответ. Я очень устал и полностью положился на него. Мы скитались около двух часов. Из всего этого времени отчетливо я помню только момент, когда мы решили посмотреть что же в пакете, из-за которого все и случилось. Это оказались всего лишь артефакты. Тысяч на пятьдесят. Впервые в жизни я испытал разочарование, обнаружив деньги.

Я даже не помню, как мы оказались в машине. Да и как подъезжали к станции тоже. Я очнулся и занервничал, когда мы начали входить. Мне только недавно стало можно официально появляться на станциях. Раньше меня как несовершеннолетнего выслали бы отсюда. Но теперь я подрос и у меня был фальшивый паспорт, по которому мне было восемнадцать. Не подкопаешься.

Только у входа на станцию мы убрали оружие. У Макса сильно тряслись руки. Я молчу про свои. Блин, пора завязывать. Уехать на Катары, жрать бананы и пить коктейли на раскаленном песке…

— Фффу, пора с этим кончать, — вздохнут Макс. — Что-то начинает напрягать постоянный риск. Деньги уже не достаточный стимул… стали по крайней мере. Да и удовольствие уже не то. Детство в жопе отыграло свое. Хватит.

Я с удивлением уставился на него.

— Главное — во время остановиться, не правда ли Макс?

— Малыш, как ты смотришь на то, чтобы прямо сейчас все бросить и рвануть куда-нибудь, где не надо носить скафандр? — неожиданно предложил он.

— В смысле ты и я??

— Ну да. Я бы мог, ну не знаю, тебя усыно… эта… опекать до совершеннолетия. — Он отвернулся. — Ну как?

Я был просто в шоке. Макс предлагает мне что??? Я разрывался между противоречивыми чувствами. Конечно, я хотел бы чтобы у меня был такой отец! Еще бы! И лучший друг в придачу. Сердце от счастья заколотилось. С ним никогда не будет скучно. Даже на даче. Даже у бабки в деревне. Если у него есть бабка.

— А у тебя есть бабки?

— Да, конечно! Если в долларах…

— Я имел ввиду бабушков.

— Ах, бабушков. Нету. Но зато у меня есть четыре тетки. Одна очень даже старая и печет пироги.

Надеюсь он не … нестандартный…в смысле гей. И не предлагает мне сожительство. А если он решил меня кинуть, то пусть его замучит совесть. До смерти.

— Ладно. Я согласен. Но если ты будешь жилиться и мало давать на карманные расходы, я от тебя уйду.

— Если твои карманные расходы будут не больше моих — то не буду.

— Договорились! Можно мне теперь называть тебя папочкой?

— Только попробуй. Отлуплю, — однако улыбка до ушей говорила о другом.

Мое посещение станции началось с медпункта. Макс стоял рядом, когда мою шею осматривала хорошенькая медсестра. Полюбовалась на сиреневые синяки и сказала, что позовет доктора. Макс активно строил ей глазки и называл по имени. Она была явно не против. Если бы не это, я бы серьезно пожалел, что меня будет перевязывать не она, а какой-то доктор. Я думал так до тех пор, пока не появился доктор. Точней, пока не появилась. Ее черные как ночь глаза сразили меня на повал. Они были такие…такие…

Ее Макс тоже знал. Ее звали Виктория. И она смотрела на меня как на ребенка. Ужас. Он пригласил ее пообедать с нами. Она отказалась. Я был убит наповал. И молчал до самого пункта приема артефактов. Когда Макс обналичил весь свой багаж, мне стало стыдно за мой рюкзачок. Но я сдержался. К тому же он объяснил мне, что это его тайник, который он не продавал, чтобы не привлекать лишнее внимание слишком большой прибылью. Когда же он переводил деньги на свой счет, я просто обалдел.

— Это твой общий счет?

— Нет, только для Зоны.

— Макс! Ты же сказал, что работаешь здесь всего семь месяцев.

— Ну да.

— Как же ты умудрился заработать ДВА МИЛЛИОНА БАКСОВ за СЕМЬ месяцев???

— Главное, малыш, не размениваться по мелочам, — Макс хищно ухмыльнулся.

Мой неполный миллион показался мне той самой мелочью. Я твердо решил уговорить его забрать мои тайники. Иначе мое вступление в клан этого богатея будет смотреться как-то по-сиротски.

— Макс, у меня в тайниках артефактов на 200-300 тысяч.

— Рублей?

— Баксов!

— Ну, мы же вроде решили завязать. Главное, знаешь ли, все делать вовремя.

— Ну ладно, — с притворным смирением кивнул я, — пускай наши денежки достанутся кому-нибудь другому. Надеюсь, это будет не Олег какой-нибудь. Ну а вообще, 300 тысяч баксов — не деньги.

— Хмм… И где твои тайники?

— Район 2а и 3б в 14 секторе… Да какая уже разница.

— Ну нельзя же так безответственно относиться к своему труду! Завтра мы их быстренько заберем и к вечеру уедем с Зоны. В конце концов один день погоды не сделает…

— Да Макс, конечно не сделает…

Мы забросили вещи в личный гостиничный номер моего новоявленного папаши и отправились есть. Пообедали мы по-королевски. Приятно есть форель в кляре, особенно после Максовых бутербродов. Постоянно подходили друзья Макса, подсаживались, знакомились и трепались. Я раз пятьдесят рассказал как мы с Максом встретились и про все дальнейшие приключения. Естественно я не старался сдерживать свою фантазию. Макс всем представлял меня как будущего сына. В этом месте все делали большие глаза и как только Макс отворачивался сообщали что-нибудь типа:

— А ты знаешь почему у него нет партнера? Да потому что у этого типа совершенно нет тормозов! Его никто не может выдержать дольше недели!

На что Макс отвечал за меня:

— У него тоже нет партнера. По той же причине, — и обаятельно улыбался.

В общем, его друзья мне понравились, они все были хорошими людьми. И мои сомнения насчет самого Макса совсем пропали.

Обед плавно перетек в ужин. Когда к нашему столику подошла красивая женщина и нежно поцеловала Макса в макушку, я даже не удивился. Это оказалась его девушка, без пяти минут жена, Таисия. Она работала в здешнем научном центре. Их нежное приветствие всколыхнуло во мне жажду нежности. Я вспоминал Викторию из больницы и мне было тоскливо оттого, что у нас ничего, конечно же, не получится.

Макс отозвал меня в сторонку.

— Хочешь провести незабываемый вечер с Викой?

— Что? А? С какой..? Ах с этой Викой! Конечно!!!

— Через пятнадцать минут у нее заканчивается смена и она пойдет домой. Она живет в соседнем с гостиницей доме. Иди сядь на скамейку перед гостиницей. Скажешь ей, что я заперся с Таей в номере, и что тебе некуда податься. Если будешь белым и пушистым, она тебя в беде не бросит. Может даже пригласит к себе. Только смотри, не бросайся на нее сразу — она женщина приличная.

Эти инструкции он выдал таким равнодушным тоном… Я не верил своим ушам.

Это был самый счастливый вечер в моей жизни. Хотя ничего конечно же не было. Зато Вика прекрасно готовит. Она пошла вместе со мной погулять по станции. Мы встретили Макса. Он сказал, что нам пора. Как я пожалел, что уговорил его пойти в тайники! Мы проводили Вику до дома. На прощанье она мне улыбнулась.

Со станции мы вышли совсем поздно — солнце садилось.

— К утру информация о сделке дойдет до всех искателей дармовщины, — сказал Макс, — и нам придется отбиваться от уймы придурков, которые думают что они умнее или сильнее нас.

— Но мы же уже все продали!

— Да, но они считают себя умными и думают что там, где мы раздобыли столько барахла, есть еще.

— Но там действительно есть еще.

— Вот именно!

— К тому же не думаю что столько уж много людей, которые способны пытать человека. Это ж не гестапо какое-то.

— Малыш, иногда ты меня начинаешь здорово тревожить. Твои наивные взгляды на жизнь до добра не доведут, — надо же, а я то себя циником считал. — Неужели ты думаешь, что если человек имеет возможность разбогатеть нахаляву, то он скинет ее со счетов только из-за совести? Но самое забавное, что в данном случае они все равно ничего не добьются. Даже если они нас поймают, скрутят и станут бить ногам, что ты им скажешь?

— Скажу правду! Пусть попробуют достать из Дыры хоть один контейнер, — я злорадно прищурился представив себе эту картину.

— И что получается? Тебе выбьют зубы, переломают руки-ноги, а ты им скажешь отправляться в Дыру?

У меня уже появились подозрения, но я сказал:

— Ну да…

— Дурачина! Неужели ты не знаешь, что Дыра непроходима?

— Но мы же…

— Неужели ты думаешь, что тебе поверил хоть самый последний лаборант, когда ты распинался сегодня что гулял по Дыре, как по собственному полисаднику?

— Эээ…А что, нет?

— Но ведь всем известно, что ученые установили — Дыра имеет совершенно особенную установившуюся систему испускания излучения. Мало того что оно чрезвычайно сильное, оно еще и изменяется со временем. Имеется цикл изменения излучения, но только начало его постоянно, а потом события развиваются спонтанно. Так думают компетентные люди, и, следовательно, так думают все. Так что подумают наши головорезы, когда ты пошлешь их в Дыру?

— Они подумают, что надо еще со мной пообщаться, — мрачно заключил я.

— Вот именно!

— Но я могу рассказать им про свой генератор обтекания! — вспомнил я.

Макс со страдальческим видом прикрыл глаза рукой.

— Малыш, я же говорил тебе, что ученые думают иначе и рациональные люди поверят им, а не мальчишке, который похоже просто не хочет говорить, где зарыт сундук золота.

Умеет Макс оставить за собой последнее слово. Я решил сменить тему.

— Кстати, где мы будем жить, когда закончим это маленькое дельце?

— До сих пор не могу понять, как ты уговорил меня пойти на это!

Я то знал, как мне это удалось, но Макса посвящать в это не собирался. Его алчность была, пожалуй, единственным рычагом управления им. В то время как он мог управлять мной как марионеткой.

— Так где же? Как насчет Санта-Карло? Дом прямо напротив казино!.. О, это будет просто потрясно!

— Еще чего! Да ты спустишь все наши сбережения за сутки! Мы поселимся в Рио де Жанейро. Там тепло, бананы, океан, девочки в бикини…

— И загорелые качки. Как раз такие, какие нравятся Тае.

— Цыц, малявка. Будешь ходить в школу, чтобы научиться хорошим манерам.

— Я отстаю на три года. Лучше сдохнуть, чем учиться в одном классе с малолетками!

— Если ты немного перед этим позанимаешься, то сможешь перескочить один класс.

— Только через мой труп!

— Я рассмотрю такую возможность, — Макс лучезарно мне улыбнулся.

Через час я понял, что разучился ходить пешком.

— Где этот чертов бункер, у меня уже ноги отваливаются, — бурчал я. Сегодняшний день был слишком насыщенным для меня. Макс бодро шагал впереди и фальшиво мурлыкал какую-то попсовую песенку. Быстро темнело. — Макс, а ты уверен, что Тая захочет поехать с нами? Она вроде как рассчитывает сделать здесь карьеру. Сай сказал мне, что ее босс собирается на пенсию. И ей скорей всего дадут его место.

— Конечно…уверен. Морда тяпкой, немного наглой лжи и все будет пучком. — Но судя по его слишком уверенному голосу он не был так уж в этом уверен.

— И что ты собираешься ей сказать?

— Малыш, ты же знаешь, я предпочитаю импровизацию.

— Да уж. Я-то знаю.

— Лучше скажи, собираешься ли ты брать с собой Вику?

Хорошо, что на мне скафандр, да и вообще темно. Красней сколько влезет.

— А ты думаешь она согласится? — в моем голосе непозволительно сильно прозвучала отчаянная надежда.

— Все может быть. Она так на тебя смотрела… Такие глаза не лгут, — в этом мурлыкающем голосе явно прозвучала подначка. — Честное слово, не понимаю что в тебе находят женщины.

— Ты всегда знаешь как подбодрить, Макси !

— А ты знаешь как нарваться, малыш. Вместо этого лучше спросил бы у меня совета, как уговорить красивую, уверенную в себе женщину оставить любимую работу и укатить с несовершеннолетним любителем попадать в передряги.

— Кто бы говорил!

— Чего??

— Я имел в виду передряги. К тому же я предвижу, что это будет за совет.

— Да?

— Но я считаю, что начинать совместную жизнь с наглой лжи не слишком благоразумно. То есть, если она так начинается, то как же она будет продолжаться?

— Много ты про это знаешь! Вот была у меня одна…

Макс вдруг резко остановился. Я, естественно тоже. Он явно к чему-то прислушивался. Я повертел головой, но ничего необычного в сгущающемся мраке не заметил.

— Что?

— Бегом, — скомандовал Макс и нырнул в подворотню. Стараясь не шуметь, мы быстро шагали по пустынным дворам, проходили через сквозные подъезды, петляли и вообще всячески запутывали следы. Я не заметил никакой слежки, но конечно лучше перестраховаться. Правда я все равно совсем не волновался. Ведь в этом районе было целых три маленьких бункера. Стоит нам добраться до одного из них и запереться изнутри, и наши преследователи обломаются. Где бы они не стали ночевать и как бы рано утром не вышли, чтобы проверить кто ночевал в трех бункерах, мы смотаемся до их прихода. Собственно, поэтому мы и выбрали этот район.

Минут через пятнадцать мы вышли в переулок около одного из бункеров. Чистый знак дома терпеливо дожидался нашей пометки. Но Макс еще долго осматривал округу в бинокль с ночным видением, прислушивался, вздыхал и переминался с ноги на ногу. Короче и без слов было понятно, что у него плохое предчувствие. У меня тоже стало зарождаться плохое предчувствие: что мы сейчас на фиг достоимся до прихода Повелителей. С небольшим стадом голодных зомби. Где-то рядом залаял слепыш, его голос подхватили еще с пяток глоток. Я нервно вздрогнул и подергал Макса за рукав. От что-то неразборчиво пробурчал и скользнул вдоль стены к заветному подъезду, вытащив на ходу пистолет. Я тоже достал свой. Паранойя заразна. Макс жестом велел мне ждать, а сам скрылся внутри. Мне вдруг стало холодно. Вдруг там действительно засада, Макса сейчас убьют и я опять останусь совсем один на белом свете. На какой-то момент я полностью поверил что именно так и будет. Я как дурак не отрывал остановившегося взгляда от темного проема, вместо того чтобы оглядывать окрестности. Если бы ко мне подкралась целая стая слепышей я скорей всего заметил бы их только когда они вцепились бы мне в задницу. Эта минута показалась мне годом и когда темная фигура выглянула и призывно помахала мне рукой, я с трудом удержался чтобы не броситься бегом прямо через середину двора. Вот Макс бы вдарил мне за такое. Я осторожно двинулся вдоль стены. А он, не дожидаясь меня, вновь исчез внутри.

Но черт возьми! Как быстро он стал мне так дорог! Сердце мое бешено колотилось, будто он и вправду подвергался какой-то опасности. Я пару раз облегченно вздохнул. Нет, надо завязывать. Одна оплошность, даже просто случайность, которые не зависят от нас, могут лишить меня партнера, друга. Да что тут скрывать — он стал мне как отец. Должен однако признать, что моя горячая привязанность не была бы и в половину так горяча, если бы Макс сам постоянно не выказывал мне свою симпатию. Моему самолюбию льстило его внимание. Если можно так выразиться по отношению к представителю своего пола, я был от него без ума.

Я чиркнул мелом по «домику» и поспешил за Максом. Дверь в предбанник была приоткрыта, но Макса там уже не было. Из неплотно прикрытого шкафчика выглядывал рукав скафандра. Я переоделся, взял с собой масло, инструменты и узи — давно уже стоило его почистить. Дверь плавно открылась, в комнате было темно. Лампочка что ли перегорела? Из-за полу прикрытой двери туалета лился свет, но все равно я ничего не видел после ярко освещенного предбанника.

— Макс? — я шагнул к темнеющей слева двухъярусной кровати, чтобы освободить руки. Оставлю вещи и поищу выключатель. Сзади тихо щелкнул автоматический замок двери.

Все последующее произошло в одну секунду. Вспыхнул свет и я застыл с поднятой для следующего шага ногой. В дальнем, самом темном углу комнаты стоял Олег. С картинно сложенными на груди руками. Без оружия. Зато тот бугай, что лежал на верхнем этаже кровати и тот что выглянул из туалета были вооружены: по пистолету в каждой руке, направленных мне в голову. Что было у того, который включил свет, я не разглядел. Меня это не волновало. Да и эти трое меня тоже не волновали. Потому что там, куда я собирался поставить ногу лицом вниз лежал Макс. Он был в скафандре, видно было левую часть шлема. С ужасающей вмятиной в районе виска. Лица его было не видно — стекло пошло мелкими трещинами. Мне показалось, что изнутри оно все в крови. Бум, стукнуло сердце.

Перед моими глазами все еще стояла картина забрызганного красным стекла, когда пулемет, непонятно как оказавшийся у меня в руках, плевался огнем в сторону туалета, а я рыбкой летел на нижний этаж кровати. Над головой раздался запоздалый выстрел «орла» со второго этажа. Мои руки с трудом удерживала извивающийся и грохочущий ствол, направляя его по дуге к двери, к мелькнувшей у меня за спиной тени, которая все еще судорожно пыталась достать пистолет. Кровать скрежетала и тряслась. Орел, видимо, пытался вскочить на ноги на рабице, низко прогибавшейся под его весом. Хочет значит пострелять сквозь нее. Не хочет значит высовываться… Я опрокинулся на спину, а мои руки плавно закончили дугу у меня над головой. Пулемет раскалился, а я благодарил Бога за то, что забыл вытащить из него магазин, когда брал его почистить. И тут его заклинило. Последовало мгновенье оглушающей тишины, когда эти уроды еще не опомнились, а я уже рванулся за пистолетом дохляка у двери. Моя рука почти коснулась вожделенного ствола, валявшегося в свеженькой луже ярко красной крови, когда из глаз у меня посыпались искры и я провалился в темноту.

— Мудак, мудак, маленький уе**ш, пи**** слюнявый! — я лежал, уткнувшись носом в холодный бетон, а сквозь багровый туман боли до меня доносились визгливые вопли. Человек, который так орал, явно был на грани истерики от боли и обиды. Я пытался вспомнить что случилось. — Да я его…

— Заткнись. Сами виноваты, — прервал его знакомый голос. Олег, всплыло в моем многострадальном мозгу. Мерзкое имечко. Раздались возмущенные вопли от которых мой череп чуть не лопнул.

— Молчать! — проорал Олег. И продолжил каким-то «прыгающим» голосом, — Нет, вы только подумайте, до чего вы докатились. Какой-то мелкий *** чуть не порешил четверых взрослых мужиков. А одного все-таки порешил. Стас! Ты почему, сука, спрятался за дверь, вместо того чтобы стрелять?

— Дак он же так неожиданно и сразу в меня, — промямлил сиплым басом Стас. Я так и видел как этот мудак ковыряет пол носочком.

— А потом? Когда он убивал Марата?

— Дак мне то показалось что он все еще мою дверь решетит…

— Ну ладно, этот пи**р сам виноват. Засунул нах** пистолет чуть не в жопу. Но ты то, урод, точно получил по заслугам, — накинулся он на последнего. — У тебя же была самая лучшая позиция…

Тут я не вовремя застонал. Меня рывком поставили на ноги. Я сдерживал порывы на рвоту — надеялся, что стоявший в паре шагов от меня Олег подойдет поближе. То ли он что-то заподозрил, то ли просто боялся меня, хехе, но не подошел. Даже когда я очень-очень тихо прошептал «Олег — жирный говнюк».

— Что он сказал? — спросил он у того, что меня держал.

— Не знаю.

— Ну так наклонись к нему поближе!

Как только его голова появилась в поле моего зрения, я вспомнил залитый кровью шлем Макса. Дальше процесс пошел без моего активного участия. Облеванный бугай заорал благим матом и со всей дури оттолкнул меня. Я мешком свалился на пол. И тут из этого нового ракурса мне открылся вид, от которого я чуть не разрыдался от облегчения. Третий выживший — с повязками на ногах — сидел на кровати рядом с неподвижным телом Макса, направив на него пистолет. Значит он жив! Я готов был простить их всех за все что они сделали… Обитый железом носок ботинка встретился с моей головой и мои благостные мысли кончились.

Звуки ударов. Раз, два, три. Передышка. Снова раз, два, три. Стон.

— Макс, дружок, давай не будем друг друга задерживать, — какой мерзкий, липкий голос. Я с трудом узнал его — Олег. Опять.

— Слушай, что ты от меня хочешь? Чтобы я тебе наврал? Я сказал тебе правду, черт бы тебя побрал. То что ты мне не доверяешь не мои проблемы.

— Я в этом не так уверен.

— Давай поменяемся местами и посмотрим, будешь ли ты врать! — Макс рычал от ярости, натягивая веревки. Эти благостные звуки вселяли надежду.

— Ха-ха! Ты как всегда очень остроумен. Но это не то, что мне надо. — Голос Олега был слегка усталым. Я присмотрелся: тот что бил, потирал усталые, запавшие глаза. Сколько же времени прошло? Я лежал в самом дальнем от двери углу, руки связаны за спиной. Боком ко мне сидел мой охранник. Он рассеяно вертел в руках пистолет, наблюдая за тем, как обрабатывают Макса. Его ноги были перевязаны, в нескольких местах сквозь бинты проступила кровь. Так вот ты какой, орел. Руки затекли.

— Ты сам себя послушай! Тридцать второй сектор пуст, уже недели две как прочесан из конца в конец, зачищен и разграблен.

— А я тебе говорю..! — удар.

— Предлагаю тебе начать уже говорить правду. Иначе Стас примется за твои яйца.

— С удовольствием их тебе оторву, — со довольной мордой вставил Стас.

— Только попробуй и я скорей сдохну, чем скажу тебе еще хоть слово, — ответил Макс Олегу, проигнорировав Стаса. — И тогда можешь подавиться моими яйцами. Твоя проблема в том, что ты мне не доверяешь и если я сейчас расскажу тебе что-то, ты все равно мне не поверишь. Ты заранее убежден, что я буду врать и выкручиваться. В глубине души ты думаешь, что неспособен сделать так, чтобы я точно сказал тебе правду.

— Ты ошибаешься. Я знаю что нужно сделать, чтобы ты говорил правду. Просто я надеялся, что не придется увечить ребенка.

Я вздрогнул. Все четверо повернулись ко мне, я едва успел закрыть глаза. Макс сглотнул.

— Нет. Подожди, подожди…эээ, — его стул заскрипел. — Ладно! Я все тебе расскажу.

Мне было жутко интересно, действительно ли он испытывает ужас при мысли, что меня будут пытать, или просто убеждает Олега, что теперь он услышит правду?..

— Слушай, а правду говорят, что вы спите друг с другом?

— Пашшел ты, извращенец хренов! — Макс с перекошенным лицом рванулся со стула. Какой у него драматический талант, однако. — Кто в прошлый раз среди ночи к нему крался?

Стас хихикнул. Олег стал пунцовым. Огромный кулак обрушился на голову не способному даже увернуться Максу. Отчетливо раздался хруст и голова безвольно свесилась на грудь под странным углом. Я моргнул. «НЕТНЕТНЕТ!!!!» Широкие спины загородили его от меня.

— Черт, Олег, он не дышит! Похоже ты ему шею сломал, — с досадой проговорил Стас.

— Дерьмо!

— Сердце тоже не бьется…

Они стояли и разглядывали бездыханное тело, вместо того чтобы как-то помочь. Надо вызвать скорую! До базы совсем не далеко. Надо немедленно…Мой охранник присоединился к ним. Я лежал на полу, глядя в их шкафоподобные спины, и не мог вздохнуть. Горло сжал спазм.

— Даааа…Теперь он точно ничего нам не скажет, — продолжал Стас.

— Как ты думаешь, босс, мальчишка что-нибудь знает?

— Дерррьмо!!

Рядом с моей головой, у кровати, стояла сумка с инструментами и оружием. Из нее торчал ствол того самого гранатомета, который мы продали Олегу. Через него была перекинута лента с гранатами. Еще один удар сердца мои мысли развивались в неком новом направлении. Я бросил взгляд на бригаду — они все еще стояли ко мне спиной. Я резко сел, подобрал под себя ноги и развернулся спиной к сумке. Чтобы руки оказались на нужном уровне, пришлось сильно наклониться вперед. Сильно закололо в боку. Мои затекшие, бесчувственные руки с трудом слушались, пальцы не сгибались. Я выдернул четыре чеки, вскочил и с воплем бросился к Максу. Не знаю почему, но мне было очень важно, чтобы его мертвое тело не повредилось из-за меня. Эти убийцы от неожиданности расступились, нацеливая на меня свое оружие, и я бросился на Макса, опрокидывая его назад вместе с ящиками, на которых он сидел.

БАБАХ!!!!!!! Герметично закрытый бункер казалось завибрировал. Взрыв чудовищной волной накрыл меня с головой. Куда-то потянуло, дернуло, сильно ударило по голове… По телу прошлась волна ударов. Как будто упал на спину на гору камней. Боли не было, просто давление…рот сам собой открылся, не издав ни звука…что-то в спину… теперь больно…очень …очень темно…

Новости — Зона — Новое — Новость дня -

…Сегодня в 5:23 по местному времени в бункере 5622АХХ193 в секторе 14 (в районе научной станции №4) произошел взрыв боеприпасов. В этот момент в бункере находилось шесть человек. Четверо погибло на месте, двое других пострадавших в тяжелом состоянии доставлены в больницу научной станции 4. Один из погибших был несовершеннолетним. Этот факт привлек повышенное внимание общественности. Расследованием пришедшего занимается прокуратура области. На настоящий момент пострадавшие находятся без сознания, но следованием уже выяснены некоторые неоднозначные детали. Следователь Золенко В.И. заявил, что возможной причиной смерти одного из находившихся там людей явились огнестрельные ранения в районе груди и головы. «Дело это очень запутанное," — заявил следователь…

Новости — Зона — Новое — Новость дня -

Сегодня около 12:00 по местному времени в больнице научной станции №4 произошло убийство одного из выживших при взрыве бункера 5622АХХ193 в секторе 14. Напомним, что это произошло два дня назад. При этом погибли четыре человека, среди них один ребенок…

ВНИМАНИЕ!

РАЗЫСКИВАЕТСЯ!

По обвинению в убийстве Марокова Олега Петровича 39-ти лет разыскивается Оминин Максим Александрович 32-х лет. Последнее время обвиняемый работал в области Зоны. Возможно вооружен и очень опасен. За поимку назначено вознаграждение в размере…