Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.
"Человечество, слишком человеческое" Ф. Ницше

Он шел уже третий день... Это было невозможно, но он шел. Ничто и никто не имело сил остановить его или преградить ему путь. Черный капюшон закрывал его лицо, за спиной висел рюкзак и два кислородных баллона по бокам. Из-под капюшона выглядывала трубка респиратора. Он шел и вспоминал, о том всем, что толкнуло его в путь, в путь которому нет, и никогда не будет конца. Его знают немногие, но те, кто знают, боятся появиться на его пути, на пути праведного.

Странник останавливается и откидывает капюшон. Длинные, разбросанные по плечам черные волосы, высокий лоб перечеркнутый шрамом, зеленые глаза и широкое лицо, прикрытое уродливой маской респиратора. Человек поднимает руку и отстегивает один из краев маски, давая ей свободно повиснуть на ремнях. Тонкий правильный нос, четко очерченная линия губ и грубый рубец мозолистой кожи от постоянного ношения респиратора.

Вдох.

Чистый воздух прохладным потоком льется в грудь, расправляет легкие, насыщает кровь кислородом и странной кажется обременительная тяжесть баллонов с химически чистой жизнью.

Выдох.

Человек раскидывает руки и кричит. Крик, свобода, единство и одиночество. Все в этом порыве. Дикая вакханалия чувств, такая редкая в этом, сильном духом, теле, слышится в одном мощном крике.

Вера в себя, в свою непогрешимость и избранность толкала людей на многое, во все века… История циклична. То, что было раньше, когда-нибудь повториться опять. То, что несло одного по течению, других заставляло бороться с этим. Время человечества прошло, также как и динозавров, мамонтов и других мифических персонажей.

Время шло, продолжая менять декорации этого мира…

Начинался рассвет. Очень тихий летний рассвет. Прозрачное небо уже успело порозоветь. Было тепло и несколько сухо, но Странник только поежился и надел респиратор на разгоряченное лицо. Его вечный путь должен быть продолжен. Смерть друзей, чувство вины за это. Мысли крутились, словно в мясорубке, и накатывались подобно волнам…

Время, оно неумолимо двигалось вперед…

День медленно склонялся к полуденному сну. Странник продолжал идти, упиваясь одиночеством, пустотой и возможностью быть таким, каким он был. Он добрался до спуска. Тишина, только ветер треплет полы рукавов и края капюшона. Осмотревшись, Странник начал медленно спускаться с горки. Мелкий гравий, придя в движение, маленькими камушками катился вниз, обгоняя Странника. Ветер, шуршание камней и …

Внизу послышались выстрелы. Странник, не останавливаясь, продолжал спускаться вниз, и вскоре его глазам открылась обыкновенная жизненная картина в Зоне. Два человека, стоя спиной к спине, отстреливались от осадившей их стаи собак. Псы кружили уверенно и неотвратимо.

Вдруг, у того, что стоял слева, захлебнулся автомат и ближайший пес, сделав длинный прыжок, вцепился человеку в горло.

Крик боли, быстро превратившийся в несвязные хрипы.

Второй сделал роковую ошибку, обернувшись на крик своего друга. Краем глаза он заметил стоящего в отдалении Странника, замер на миг, а в следующую секунду сразу две зубастые твари вцепились ему в руки, лишая возможности обороняться, и повалили на землю.

Одиночка медленно спустился и двинулся вперед.

Псы насторожились и подняли свои слепые морды от добычи. Странник остановился. Он не достал оружия, ему давно не надо было ничего предпринимать, чтобы защитить себя.

Крупный пес, видимо вожак стаи, нацелился всем своим телом на человека. Странник вперил свой взгляд в то место, где у обычных собак находятся глаза. Он чувствовал на себе сконцентрированное внимание и… недоумение. Битва без слов, где единственный свидетели ветер и тишина. Вдруг, вожак, опустив морду, развернулся и побежал прочь. За ним, несколько неохотно, бросились бежать и остальные.

Дождавшись, пока собаки исчезнут, он подошел к человеческим телам, лежащим на земле.

Тот, в горло которого впилась зубы собаки, представлял собой ужаснейшее зрелище. Странник с трудом подавил рвотный рефлекс и повернулся ко второму. Повидав на своем веку не одну смерть, он все равно так и не смог привыкнуть к такому ее разнообразию.

Второй с виду был цел, но лежал на боку в луже собственной крови. Отшельник наклонился и перевернул человека на спину.

Тот застонал и с трудом открыл глаза. Из разорванного собачьими клыками лба лицо заливала кровь, и Странник, достав из кармана кусок бинта, наложил на рану плотную повязку.

Через пару минут взгляд человека сфокусировался на нем.

• Сволочь, - с трудом произнес раненый.

Странник молчал и смотрел ему прямо в глаза.

- Ты… - лающий кашель и струйка крови из носа. – Не помог нам. Мог ведь их пострелять. Убийца…

Отшельник отвел глаза и начал подниматься.

Человек дернулся и Странник, думая, что это предсмертные конвульсии, повернулся. Прямо ему в лицо смотрело дуло пистолета, который раненый едва держал в подрагивающей руке.

- Сволочь. Мы уйдем вместе, – проговорил человек на земле. Повязка на его голове уже полностью пропиталась кровью и снова начинала заливать глаза.

-У каждого своя судьба! – чуть помедлив, ответил Странник, пытаясь вспомнить что-то мучительно знакомое во всей этой сцене.

Яркая вспышка прервала его мысли и отправила в забвение.

***

Он начинал медленно спускаться с горки. Мелкий гравий, придя в движение, маленькими камушками катился вниз, обгоняя Странника. Ветер, шуршание камней и …

Снизу раздавались выстрелы. Странник, не останавливаясь, медленно скользя по склону, спускался вниз, и вскоре его глазам открылась обыкновенная жизненная картина в Зоне. Два человека, стоя спиной к спине, отстреливались от осадившей их стаи собак. Псы кружили уверенно и неотвратимо.

Странник плавным, привычным движением приподнял висящий на плече автомат и двумя короткими очередями разрубил стаю пополам. На земле забились в судорогах собачьи тела.

Люди повернулись на звук выстрелов, а псы внезапно и со страшным воем ринулись все разом на того из них, что стоял чуть правее. Странник прицелился, но тут же опустил автомат. Люди и псы смешались в одну сплошную кучу, и он просто быстро двинулся вперед.

Одного из людей псы погребли под своими телами, а второй, страшно крича, стрелял по краям этой кучи, боясь попасть в своего товарища.

Странник одиночными выстрелами снимал собак, оказавшихся в стороне и продолжал быстро приближаться.

Вдруг у одного из них захлебнулся автомат. Псы стали разворачиваться, человек отбросил бесполезное оружие и рванул из-за пояса нож.

Звери бросились на почти безоружного человека, и в этот же момент Странник, выпустив длинную очередь, убил сразу несколько собак. Инстинкт самосохранения, присущий даже этим тварям, одержал верх, и псы начали разбегаться.

Истекающий кровью человек отбросил нож и упал на колени перед своим товарищем, прикладывая ухо к груди и пытаясь прощупать пульс.

Странник медленно подошел к сталкеру, склонившемуся над трупом своего друга. Тот тряс безжизненное тело, не замечая, что у лежащего на земле человека практически нет спины.

Вдруг он повернулся, и Странник невольно вздрогнул. Тот плакал. Скупые слезы чертили дорожки на грязном, залитом кровью, лице. Кровь продолжала сочиться из длинного пореза на лбу, и Одиночка автоматическим движением достал из кармана бинт.

- Ты - убийца! Из-за тебя погиб мой друг! - сталкер поднял пистолет и наведя на Странника, продолжал. – Зачем ты влез не в свое дело? Они бы ушли, если бы не ты! Мерзавец, проклятая тварь!

Странник вздрогнул. Он посмотрел на сталкера, который чем-то напоминал его самого, тогда… Давно… Очень давно. Снова псы, снова смерть. Он медленно провел рукой по безобразному шраму от собачьих клыков на лбу, откинул капюшон.

- И что ты собираешься делать? – сложив руки на груди, спросил он.

Сталкер вздрогнул. Спокойный взгляд, мозолистый рубец вокруг носа и губ, безобразный шрам через весь лоб. Сталкер поднял руку к своей голове, стер рукой сгустки крови на лице.

- Я убью тебя! – неожиданно спокойно сказал он.

Странник вздохнул. Все повторялось. Почти все было, как и тогда…

- У меня есть одно правило, – не обращая, внимание на угрожающее движение сталкера, он начал поворачиваться. - У каждого своя судьба, – сказал он, повернувшись к незнакомцу спиной, и двинулся прочь…

Тишина. Ветер вечный странник и узник великой тюрьмы метался то вверх, то вниз. В тишине Зоны, прервав песню ветра, раздался выстрел - единственный.

***

Странник резко открыл глаза. Точнее, они были открыты и так, просто туман короткого сна в одно мгновение рассеялся. Он научился этому в армии. Когда стоишь на дежурстве, и сильно хочется спать – спишь с открытыми глазами.

Время уходило, и он тронулся в путь. Вперед к… Слева показался куст. Странник резко остановился. Это уже было. Дежа вю? Осторожность победила и он, не отрывая взгляда от куста, начал пятиться назад. Потом, развернувшись, быстро двинулся прочь. Дыхание участилось.

• Создатель проверяет меня, – тихо прошептали его губы. – Я должен быть силен.

Минут через десять он пришел в себя и теперь почти смеялся над собой. Правда, интуиция – великая вещь и ею не стоит пренебрегать.

Однажды, в самом начале его пути, он обманулся. Он предал своего друга, поддавшись интуиции. Он остался жив, его друг нет. Он промолчал тогда, и теперь был вынужден носить свой крест. Однако постепенно чувства грубели и путь исправления и оплаты, превратился в путь наблюдателя и палача.

Смысл корить себя и судьбу? Виноваты все они, что не помогли, ушли, оставив его с истекающим кровью другом. Не помогли. Тяжело забыть бледнеющие лицо друга, мерзкое ощущение, чего-то липкого на руках. Тяжело забыть тот стыд, который он испытывал, и тот страх опустить взгляд на руки и увидеть то, что было на них.

Мысли вертелись в голове безумными вихрями. Он убил его, того, кто покусился на его дружбу, на его друга, на него. Он хорошо помнил за плечами два баллона с кислородом… того человека. Темный, выцветший плащ, капюшон, скрывающий лицо, трубка респиратора, идущая из-под плаща и скрывающаяся в темноте капюшона. Сволочь. Как же он его ненавидел.

Ненавидел за то, что тот спас его жизнь ценой жизни друга.

Вскоре он дошел до небольшой горки. Медленно, нехотя, он переступил через гребень и заскользил вниз. Мелкий гравий, придя в движение, маленькими камушками катился вниз, обгоняя Странника. Ветер, шуршание камней и …

Внизу послышались выстрелы… Странник не останавливаясь, продолжал спускаться вниз и вскоре его глазам открылась обыкновенная жизненная картина в Зоне. Два человека, стоя спиной к спине, отстреливались от осадившей их стаи собак. Псы кружили уверенно и неотвратимо.

Что-то до ужаса знакомое показалось ему в этой картине. Рука автоматически, без участия хозяина поднялась, ствол автомата смотрел на собак. И вдруг дрогнул. Рука отпустила холодное цевье, автомат снова повис на ремне. Странник замер на месте. Он видел, что собака сейчас прыгнет на одного из людей.

- Сейчас у тебя заклинит автомат, – тихо прошептали губы. Рука словно живя своей жизнью, поднялась и потерла безобразный рубец на лбу.

Внезапно, автомат у человека захлебнулся, и собака впилась в его горло.

Второй резко развернулся и выстрелил в зверя, который рвал его друга.

Рука Странника дрогнула еще раз. Дрогнула и приподняла автомат, но выстрел так и не прозвучал. Еще один пес прыгнул на спину неосторожного сталкера, сбил с ног и попытался добраться до шеи.

Внезапно что-то сверкнуло, и зверь завалился на бок с торчащим из горла клинком. Остальные собаки бросились бежать.

Странник продолжал стоять на месте и не решался подойти. Что-то удерживало его. Предостережение? Предопределение? Страх?

Единственное, чего он боялся в жизни, так это своего страха. Поэтому он заставил сделать себя шаг вперед, второй, третий. Все ближе и ближе к собачим трупам и телам двух израненных людей.

Внезапно, собачий труп с ножом в горле шевельнулся, человеческая рука с усилием оттолкнула в сторону тяжелое туловище зверя и над залитой кровью землей, начал подниматься израненный сталкер. Он не отрываясь смотрел на Странника, губы его беззвучно просили о помощи, но Странник только смотрел на него и продолжал стоять на месте.

Расстояние было велико, но Странник отчетливо видел рассеченный лоб, худое лицо и умоляющие глаза. Глаза приблизились, и смотреть в них стало невозможно.

• Извини, но у каждого своя судьба, – тихо и несколько печально прошептал Странник и медленно повернулся, чтобы уйти прочь.

Последнее что он видел, это глаза, наполненные болью и непониманием.

Мог ли раненый услышать сказанное Странником? Вряд ли. Но все же, все же…

“Святой, уверовавший во спасение, умрет на алтаре Бога своего”, – почему-то подумалось Страннику.

В этот момент, раненый с трудом поднял руку с пистолетом и прицелился в спину удаляющегося человека. Палец, немного подрагивая, плавно давил на курок.

И не было конца Вечному Пути.