*

Рассвет только-только кончился, исчезли сюрреалистические краски, которыми щеголяет Зона на закате и рассвете. Было необычайно тихо — воздух буквально звенел от тишины — шел Выброс. Что происходит ТАМ во время выброса — никто не знал. Никто еще не пережил Выброс в Зоне. Вся электроника сгорала, а люди…людей ждало нечто похуже. Правда, что может быть хуже неизвестности?

А вот о том, что происходит в Зоне в течении суток после Выброса — было известно. Все живое (если этот термин применим к существам, обитающим в Зоне) начинает увлеченно играться со своими новоприобретенными способностями, испытывать свои клыки, жала, когти и прочие атрибуты убийства. Казалось бы, как раз сейчас, когда местная „живность“ еще не освоилась с новыми игрушками, самое время для рейда в Зону. Тот факт, что в это время „живность“ проявляет повышенную агрессивность остановить никого не может. Жажда наживы сильнее страха перед этими тварями.

Но! Кроме опасностей активных, в Зоне есть и пассивные опасности. После каждого Выброса появляются новые аномалии. Старые же чаще всего просто меняют „место прописки“. Вот это и останавливает сталкеров. Редкий безумец сунется в Зону до того, как там побывает Картограф.

*

Итак, раннее промозглое утро. Я уже битый час мерзну в высокой траве. Настроение — хуже некуда. Зону ОХРАНЯЮТ! Не как обычно — два сонных тушкана на пол километра границы, а море патрулей в голубых касках (ха! вот бы наши оболтусы желтые каски одели — патриотизма было бы по самое не могу), вертолеты, даже танк вон стоит на дороге. Обычно, с тем немногим, что выходит из Зоны, гарнизон справлялся своими силами — а тут…не прошмыгнешь. До конца Выброса осталось около получаса, а пролезть в Зону мне никак не светит. Ну а если и пролезу? Если, предположим, закончится Выброс, и вся эта кодла наплевав на неизвестность рванет в Зону? Мне там ой как несладко придется. Может все таки не лезть? Сталкерская братия без карты обойтись может. А вот обойдусь ли я?

В таких вот душевных метаниях я провел некоторое время, пока вдруг из Зоны не потянул ветерок. Я чуть привстал и потянул носом. Так и есть! Выброс кончился. А я еще здесь. Сзади раздалось рычание армейского „Газика“. Я замер распластавшись на земле. Рычание приближалось. Уже совсем близко. Газик остановился. А я так и лежал уткнувшись носом в землю, боясь пошевелиться. Щелчок открывающегося замка двери автомобиля заставил меня дернуться — нервы после всех этих „погружений“ в Зону ни к черту.

— Эй, Картограф! — негромко позвал меня знакомый голос. Я медленно повернул голову. Так и есть. Голос принадлежал заместителю начальника гарнизона, товарищу полковнику Мариловцеву. Все. Попался.

— Заползай в машину, Картограф, только осторожно и незаметно, диверсант хренов — усмехнулся полковник. Интересно. Довольно неожиданный метод задержания. Я полез в машину.

— И не высовывайся — добавил полковник, закрывая за мной дверь. Машина тронулась.

— У меня к тебе вот какое дело — сказал Мариловцев не оборачиваясь — пару дней назад один из исследователей пропал в Зоне с каким то безумно дорогим оборудованием. Пропажа человека в Зоне никого особенно не волнует, но вот оборудование — совсем другое дело. Представляешь — вся эта заваруха из-за какого-то вшивого кейса, набитого металлоломом. Что именно в этом кейсе — лучше не спрашивать. Так вот, сегодня они проводят разведку, дабы не посылать на верную смерть людей (вокруг куча журналюг, поэтому надо соблюдать права человечка). Разведка, скорее всего, ничего не даст. В воздушное пространство Зоны они не суются.

— Почему?

— Ну, ты же карты для воздуха не рисуешь! Болтается там наверху какой-то „Авакс“, но проку от него… вобщем завтра они бросят все силы на поиски этого чемодана, и если до завтрашнего вечера не найдут, всех эвакуируют и Зону взорвут к чертовой матери. С санкции ООН и благословения нашего гениального правительства.

— Взорвут? — просипел я из-под сиденья — Чем?

— Пара лишних рентген ничего не изменят, так что будут взрывать тем, чем ты думаешь.

Вот это было плохо. Это было ОЧЕНЬ ПЛОХО. Меня не волновало усугубление экологической катастрофы и тысячи поломанных судеб, меня волновало то, что я так и не успею…

— Какие есть выходы из этого исхода — продолжил полковник не обращая на меня внимания — кроме самого плохого. Они находят чемодан, нас отправляют на пенсию, по непригодности, и контроль над Зоной переходит в руки ООН — (читай: американцев). Это плохой вариант. А теперь хороший — МЫ находим кейс и передаем им в руки, тем самым доказывая, что у нас все под контролем, и вмешательство войск ООН в наши дела не обязательно. В этом случае мы все вернемся к нашей обычной жизни. Понял? — он плавно остановил машину

— А с какого боку тут я? — задал я вопрос, хотя и сам прекрасно знал на него ответ

— А с такого — неожиданно рассверипел полковник — что ты в Зоне, как у себя в спальне! А с такого, что тебе никакие карты не нужны. А с такого, что эти штуки — он быстро наклонился и огромной ручищей содрал у меня с пояса старенький противогаз и глючный счетчик Гейгера — ты, засранец, только для маскарада носишь!

Это был удар ниже пояса. А я то наивно полагал что эти маленькие секреты мне удавалось сохранить в тайне. Мариловцев глубоко вдохнул и продолжил уже спокойным голосом.

— У тебя гораздо больше шансов найти этот кейс. Кроме того, ты больше всех нас заинтересован в восстановлении статус-кво. — Полковник впервые посмотрел мне в глаза. Я почувствовал, что у меня начинает кружиться голова. Действительно, кто мне сказал, что я смог уберечь свой большой секрет.

— Итак. Ты доставляешь мне кейс, и все остается по прежнему. Тебя не будут трогать. Согласен?

А что мне оставалось делать? Я кивнул.

— Отлично. Он пропал где-то между молочной фермой и ремонтным цехом. Человек был одет в светло-синий комбез. Кейс темно-зеленого цвета, примерно вот такой — Мариловцев показал руками размеры — времени у тебя до завтрашнего рассвета. Соблюдай осторожность, хотя, в крайнем случае, если тебя с какого-нибудь спутника засекут, мы тебя выгородим. Возвращаешься сюда, здесь тебя постоянно будут ждать. Тебя подберут и тихо отвезут ко мне. Кстати, без кейса возвращаться не рекомендую никакой дорогой.

— Спасибо. А сколько я проживу, если принесу кейс? — кроме иронии у меня ничего не оставалось.

— От тебя зависит. Кстати, избавляться от тебя мы не собираемся, и не мечтай.

— Уже лучше — проворчал я — разрешите ползти, товарищ полковник Мариловцев?

— Ползите, рядовой — улыбнулся он и открыл дверь. Мы стояли на вершине холма в очень высокой траве. Внизу начиналась Зона. Очень удобное место для „десанта“.

— И еще — добавил он — что в этом кейсе ни я не знаю, ни тебе не рекомендую.

— Это я и сам понял — пробормотал я, готовясь скатиться с холма.

— Эй! Картограф! Бирюльки свои забыл! — полковник протягивал мне противогаз и счетчик Гейгера. Я только отмахнулся.

— Вернусь — заберу.

— Смотри мне — пригрозил полковник — я не очень то хочу обьяснять голубым каскам, откуда ты такой смелый взялся.

— Я тоже много чего не хочу — отпарировал я и поскользил по мокрой траве вниз с холма.

*

Полковник Мариловцев закрыл дверь машины за этим странным человеком и закурил. Через минуту он достал телефон и набрал номер.

— Алло, Ицхак? Мариловцев говорит…Да, благословил. Наплел ему все, что ты сказал. Он, кажется, теперь думает, что мы о нем все знаем…Ах ты не все о нем знаешь?…А то, что парень радиации совсем не боится, ты откуда узнал?…Ох уж эти секреты. Добро. Если он вечером не обьявится я хочу туда еще пару смертников отправить…что? Цель оправдывает средства, и ты это знаешь…а у тебя есть другое решение проблемы?…смотри, а то будет поздно…ох-ох-ох, мне бы твою уверенность. Ладно. До связи.

Полковник выключил телефон, выругался, и рывком бросил машину прямо через ямы к командному пункту, по пути чуть не сбив одного из десятка гарнизонных пограничников, которые с важными лицами „охраняли“ этот холм.

*

Всего несколько минут мне потребовалось, чтобы привести мысли в порядок. Трезво рассудив, я пришел к выводу, что полковнику ничего не известно о Белом Излучении, иначе я бы об этом узнал раньше. Что же касается моих маленьких секретов — то, что поделаешь, с ними придется расстаться. Не так уж это и важно. В конце концов, людей с „положительной мутацией“ единицы, но они все таки есть. Теперь будет одним больше. А вот загадочный кейс меня серьезно волновал. Найти его будет довольно проблематично. У меня, конечно, есть большие преимущества перед другими сталкерами, но из меня плохая ищейка. Прочесать указанный участок я смогу, но если этого чемоданчика там не окажется — я окажусь в глубоком навозе. В любом случае надо спешить. Я и так задержался.

Вскочив на ноги я быстро отправился к своей первоначальной цели — железнодорожной станции … Полковник со своим чемоданом подождут. Я быстро вышел на трассу и потрусил по своему старому маршруту. Ничего экстраординарного за первые минуты пути не произошло. Так — несколько ловушек и пару переживших очередную мутацию собак, вымахавших до размеров медведя. Собачки стояли над довольно свежим трупом и шумно высяняли отношения. На меня они естественно не обратили никакого внимания. Я же подошел поближе чтобы рассмотреть погибшего. Он получил такую большую дозу, что светился ярко-зеленым цветом. Интересно, а видят ли этот свет обитатели Зоны, например эти милые собачки? Поначалу мне было очень неудобно — глаза сильно уставали. Но сейчас я уже привык.

Удостоверившись, что мертвец не является человеком, которого я ищу (на этом был надет камуфляж, а не синяя хламида), я побежал дальше. Неприятности начались позже. Я наткнулся на здоровенную аномальную область. Это была „фаза“. Любое существо, вступавшее в эту аномалию, получало удар тока, силой в десяток ампер. Резиновые сапоги не помогали. Умники подсчитали, что для бесопасной ходьбы по „фазе“ надо иметь подошвы толщиной в десять сантиметров — а ходить на подобных платформах никто не собирался.

„Фаза“ пересекала трассу и отхватывала солидный кусок окружающего трассу леса. Это было очень плохо. Придется делать крюк. Я еще немного постоял, повертев головой, выбирая кратчайшее направление (какое же это блаженство — выбирать кратчайшее, а не безопаснейшее направление). Наконец, я выбрал и осторожно пошел в обход Фазы. Способности способностями, но густая чаща, это вам не трасса. Продираться через кусты — небольшое удовольствие. Пару раз я чуть не нарвался на кислотную паутину. Блин! Этот чертов чемоданчик не выходил у меня из головы. Мысли о нем меня так занимали, что я почти забыл об обыкновенной осторожности. Что же внутри этого кейса, если вокруг него поднялась такая неимоверная паника. С одной стороны — там что-то „тикает“, иначе бы не стали устанавливать такие узкие временные рамки. И это „что-то“ настолько опасно, что его собираются уничтожить со стопроцентной вероятностью не взирая ни на что. Это даже не „из пушки по воробьям“. Это покруче будет. С другой стороны — в неумелых руках этот чемоданчик тоже опасен — иначе я не вижу никакого смысла в таком плотном оцеплении. И все это при условии, что полковник сказал правду. В таком отрешенном состоянии я вновь выбрался на трассу и потопал дальше. Станция была уже близка, как вдруг я услышал над собой карканье. Я поднял голову — так и есть. Вороны. От обычных отличаются прямо таки сверхъестественной живучестью и кровожадностью. Эти твари, в отличии от собачек, меня за своего не принимают. Быстро осмотревшись, я юркнул в ближайшие кусты. Вороны же уселись на соседнем дереве. Совсем плохо. Я посмотрел на часы: оставалось не более пяти минут. Ждать я более не могу. Вытащив свою Беретту я быстро прикинул маршрут, выскочил из кустов, пальнул в крону дерева, где укрылись вороны и со всей мочи понесся к станции. Как и ожидалось, выстрел ненадолго отвлек внимание ворон. Но они быстро сбились в стаю, и рванули за мной. Все, что я мог, это на бегу не оборачиваясь стрелять назад. Это дало мне еще немного времени. В результате, они меня нагнали уже у решетчатого забора, местами еще огораживающего станцию. Инерция — великая сила — я юркнул в дыру в заборе, когда воронам до меня оставалось не больше метра, и с огромным удовольствием услышал, как вороны со всей дури врезаются в забор. Облегченно вздохнув, я побежал к небольшому двухэтажному зданию — своей цели. И вот, когда до проржавевшей металлической двери оставалось не более пяти шагов, я ощутил сильный удар в затылок. Одна из птичек очухалась и молча (молча! тварь!) напала. Двигаясь на автопилоте я в один момент подскочил к стене, развернулся к ней спиной и прыгнул на стену. Было очень больно — я не знаю, что со мной случилось бы, если бы и я не обладал „повышенной живучестью“. Пташка от боли и неожиданности взмыла вверх, возмущенно каркая. Это мне и нужно было. Я забежал в здание и закрыл за собой безобразно скрипевшую дверь.

*

Существо, некогда бывшее волком, было очень голодно. Но новоприобретенный инстинкт говорил, что пока не стоит нападать даже на самую безобидную добычу. Завтра вновь наступит ясность и будет ясно, кто охотник, а кто жертва. Сегодня же нельзя питаться даже падалью. Однако, завидев двуногого, мертвого уже несколько дней, существо забыло про осторожность и, взвыв, кинулось на падаль. В нескольких шагах от тела существо остановилось. Лежавший рядом с телом плоский камень был опасен. Но чувство голода опять победило страх и существо пошло дальше. Вдруг перед глазами существа все поплыло, а двуногий неожиданно повернулся и его рука метнулась к незащищенному горлу существа. Все произошло настолько быстро, что существо, некогда бывшее волком, ничего не почувствовало. Темно-красные брызги упали на светло-синюю ткань.

*

Не обращая вннимания на кровь, тоненькими струйками стеквашую по лицу, я скатился вниз по лестнице, попутно срывая с плеч рюкзак. В нос бросился затхлый запах. Очутившись в кромешной темноте, я суетливо нащупал в рюкзаке фонарь. Так, вся сигнализация на месте. С момента моего прошлого визита здесь никого не было. Протиснувшись между дальней стеной подвала и нагромождением ящиков (помнится, я их целый день сюда таскал) я добрался до еще одной двери. Открыв ее я ворвался в еще одно небольшое помещение. С наслаждением вдохнул свежий, с запахом озона, воздух. Посреди комнты стоял большой металлический ящик, который чуть заметно вибрировал. Но не ящик меня сейчас интересовал. Я посветил фонарем на стену слева от меня. На ней были ярко видны зеленые пятна с четко очерченными границами. Опаздываю! Как пить дать опаздываю! Быстро заперев дверь, я бросил на пол рюкзак с фонарем и вытащил оттуда большой лист кальки, катушку скотча, карандаш и маленкий фонарик. Зажав в зубах фонарик я приложил кальку углами к черным точкам, нанесенным маркером, приклеил кальку к стене и начал торопливо наводить контуры зеленых пятен на кальку.

Оказалось, что торопился я не зря. Последние пару контуров я наносил уже по памяти — пятна исчезли. Теперь можно не торопиться. Я установил большой фонарь так, чтобы он полностью освещал кальку на стене. Затем привалился спиной к ящику, отхлебнул из фляжки и закурил. Пошарив в рюкзаке, я вытащил оттуда большую карту местности и положил перед собой. Интересно, почему торговец Арсен, не глупый, вобщем-то мужик, до сих пор не поинтересовался, зачем я тогда заказал увеличить обычную карту местности на девяносто три с дробью процента? Может, забыл — я ведь сейчас сам клепаю „болванки“. А может, все его мысли, при упоминании моего имени, уходят в другом направлении: „почему Картограф продает свои карты только Арсену!“. Я непроизвольно улыбнулся.

Сразу после моего открытия я, по глупости, продал карту Арсену (очень деньги были нужны). Когда сталкерская братия убедилась в ее достоверности я задумался о том, как сохранить мое know how. Что я только не придумывал — вспоминать стыдно. Я очень боялся, что меня расколят, но продолжал носить карты. Я понимал, что обычный человек, даже если попадет в эту комнату, все равно ничего не увидит, но страх все равно не проходил. В числе моих „конспираторских“ приемов было и простое отвлечение внимания окружающих, создание липовых секретов. На то, что это сработает, я надеялся в последнюю очередь. Однако как раз это и сработало. Здесь у людей очень короткая память. Все очень быстро забыли, что я был когда-то тихим и не очень успешным сталкером. Всех очень волнует „по какой причине он продет свои карты только Арсену“ и „почему он не выносит из Зоны никакого хабара“, но не интересует „где и как он достает свои карты“. Так что, кажется, все продолжают наивно полагать, что я после каждого Выброса ношусь бодрым козликом по Зоне с карандашом в зубах. Единственный, кто меня раскусил, это старый Ицхак — хозяин бара. Не знаю, как это ему удалось, но он мне это однажды, когда меня начало слишком заносить, очень доступно обьяснил. Я боялся, что он продаст эту „информашку“ за подходящую цену, или, по крайней мере, начнет меня шантажировать. Но время шло, а Ицхак молчал, и продолжал чинно ходить к Арсену, покупать у него карты. Так что, до сегодняшнего дня, я был достаточно спокоен по поводу моих секретов. А все этот треклятый полковник со своим чемоданом. И, кстати, хабар я из Зоны выношу. Правда очень и очень редко. Все эти мои способности так и не научили меня быть хорошим сталкером. Да и привередливым в этом вопросе я стал последнее время. А то, что выношу, оставляю себе.

На стене, в пятне света, начала разгораться крошечная зеленая точка. Я завороженно смотрел, как она становится все ярче…

*

Вот уже пол часа старый Ицхак сидел за стойкой своего бара, погруженный в мрачную задумчивость. Всех, кто пытался с ним заговорить, он жестами отсылал к официантам. Посетители бара, поглядывая на нахохлившегося хозяина заведения, перешептывались: „Это он после разговора с Федькой, институтским грузчиком, такой“ и „Я его таким мрачным давно не видел“. Неожиданно он встал и жестом подозвал одного из официантов: „Я отлучусь на пару часов. Ты за главного. Облажаешься — сошлю рыбу чистить“. После чего Ицхак развернулся, и удалился в подсобку. Там он взял телефон, и набрал номер.

— Алло. Полковника Мариловцева…Вова, у нас проблемы — я узнал, что в кейсе…Нет, я сам к тебе приеду. Жди.

*

…становится все ярче, и вот уже маленький зеленый уголек светит нестерпимо ярким светом. Я подошел к кальке и, щурясь, обвел карандашом этот уголек. Затем вернулся на свое место и продолжал неотрывно смотреть на стену. Отлично, один Источник уже есть.

Белое Излучение! Моя прелесть! Первый раз я аж сьежился, когда эта ассоциация пришла мне в голову. А сейчас привык.

Все произошло совершенно случайно. Я был глупым и неопытным сталкером. По статистике мне предполагалось уже сгинуть в Зоне. Но, вместо этого, я нарвался на Источник. Источники Белого Излучения недолговечны. Они появляются приблизительно через час после окончания Выброса, и , чаще всего, живут не больше восьми часов. Хотя были и исключения. Однажды Источник прожил три дня. Я его очень хорошо помню. Он мне дал ускоренный метаболизм. После того случая я начал на картах, что продаю Арсену, обводить Источники аномальными зонами.

Началось все это так. В свой третий рейд я, уверенный в себе чайник, пошел сразу после выброса. Порядочно нагрузившись, для храбрости, я отправился за хабаром. Через несколько минут вдруг истерически затрещал счетчик Гейгера, а я всем телом ощутил легкое покалывание тысяч невидимых иголочек. Я мгновенно протрезвел. Было ясно — я попал в аномалию. Вместо того, чтобы немедленно выскочить из опасной зоны, я стоял истуканом. В глубине живота родился и парализовал меня своими липкими щупальцами смертельный страх. Как же это? Почему я? Что со мной теперь будет? Только через несколько минут меня отпустило и я вышел из аномалии.

Возвращался я домой пошатываясь от ужаса и безысходности. Быстро прошмыгнул в свою нору, сопровождаемый насмешливыми взглядами сталкеров, перед которыми я всего час назад так увлеченно хвастался, и лег спать.

На утро, проснувшись, я увидел, что мой комбинезон тускло светится зеленым светом. Я поднес к нему счетчик Гейгера — он показал слабую дозу облучения. Оглядев комнату, я заметил, что все, с чем я ходил в Зону, в той или иной степени светятся зеленым, включая злополучный счетчик. Внимательный осмотр себя, любимого, показал, что я не свечусь. Это внесло в мою душу некоторое спокойство.

Так в окружающем меня мире стал преобладать зеленый цвет. Я достаточно быстро вывел зависимость интенсивности света от дозы радиации. Помню, тогда все считали, что я немного тронулся — я везде ходил со счетчиком Гейгера и постоянно на него поглядывал. Мне виделось будущее великого сталкера — в Зоне мое новое зрение оказалось весьма кстати. К тому же, оказалось, что радиация ко мне „не прилипает“ (или как это по-научному называется). Но, два Выброса спустя произошла вторая случайность — навсегда отделившая меня от сталкерской братии. Я нашел карту. Как и впервый раз, я опять спорол глупость. Совершенно забыв про флору и фауну Зоны, я браво отправился в Зону сразу после Выброса. Недалеко от железнодорожной станции за мной погналась парочка совершенно безобразно выглядящих тварей. Вместо того, чтобы принять бой, как полагается „великому сталкеру“, я начал драпать к станции. Я забежал в первый попавшийся дом и закрыл дверь. Зверушки оказались умнее, чем я думал. Судя по звукам, доносившимя снаружи, они решили покараулить свой законный обед.

Мне ничего не оставалось делать, только сидеть и ждать, когда они уйдут. Вместо этого я решил обследовать дом. Так я нашел стену с пятнами и странный вибрирующий металлический ящик в комнате с неизвестно откуда взявшимся свежим воздухом. То, что это карта, меня осенило на следующий раз. А то, что я связал пятна на стене с аномалиями в Зоне — было третьей случайностью. Тогда же я увидел три маленькие зеленые точки, появившиеся уже после того, как исчезли пятна. Справедливо решив, что это точки на карте, я пошел туда, куда показывала одна из точек. Покружив пол часа в „заданном районе“ я снова ощутил знакомое покалывание. Источник мякго пульсировал зеленым светом. Счетчик Гейгера опять предупреждающе затрещал. Я делал шаг в сторону. Покалывание пропало, счетчик умолк. Опытным путем я выяснил, что эта аномалия имеет около трех метров в диаметре. Затем я отправился ко второй точке — все повторилось. Третью точку я не нашел. Видимо, иточник тому времени уже иссяк.

Вернувшись из Зоны я первым делом пошел к Арсену с целью продать ему карту. Критически осмотрев клочок бумаги, на который была нанесена карта, он, недовольно бурча, дал мне „пару копеек на мороженое“. К слову сказать, на деньги, полученные за следующую карту, я мог бы купить себе вагон мороженого.

На следующее утро я обнаружил, что у меня заметно усилилось обоняние. Вот тут и началось.

О Белом Излучении (название придумал я сам, естественно) и о карте мне с тех пор удалось немного узнать. Излучение действует всегда, но результаты появляются только после шести часов сна. Результаты эти всегда „положительные“, но далеко не всегда можно сразу понять, что в тебе изменилось. То, что результаты, совершенно непостижимым образом, в той или иной степени действуют благотворно, говорит об искуственном происхождении Излучения. Возможно, излучение связано с экспериментами, проводившимися здесь до второго взрыва. Количество источников после каждого выброса колеблется от нуля до пяти. Далее: на карте показаны абсолютно все аномалии. Размеры карты на стене не увеличиваются, хотя сама Зона растет. Изменяется масштаб карты. Раньше мне это доставляло определенные неудобства, но сейчас я разжился хорошим ксероксом, на котором подгоняю карту местности до нужных мне размеров. Карта каким-то образом связана с металлическим ящиком в комнате. Ящик определенно вентилирует помещение. Воздух циркулирует через две узких прорези по бокам. Содержимое ящика через эти прорези разглядеть не удалось. Равно как и не удалось выяснить, откуда берется энергия. Вскрывать ящик я побоялся, потому, как неизвестно к каким последствиям это может привести.

В этой истории было очень много непонятного. Меня, например, до сих пор, изводит вопрос: как так выходит, что на меня действует Белое Излучение, но не действует обычная радиация. Скорее всего это просто подарок „моей прелести“, но все равно что-то здесь не клеится. Но самая большая загадка для меня — я сам. Большая часть „процедур“ закончилась без видимых результатов. То, что они есть, я не сомневался, но выявить в себе новые способности получалось очень редко. Да и я иногда ошибался. Вот, например, после одного из облучений на меня перестали обращать внимание все обитатели Зоны. То есть я думал, что все. На самом деле оказалось — поти все. Это открытие мне чуть не стоило жизни.

Зеленая точка на стене начала гаснуть. Значит, на этот раз всего один источник. Что-ж, так даже лучше. Больше времени будет на кейс.

*

В одном из подвалов штаба гарнизона негромко беседовали два человека. Один из них спокойно сидел на стуле, второй мерял шагами подвал.

— Вова, я тебя прошу, не мельтеши.

— Ничего, перетерпишь. Лучше скажи, мне обязательно знать то, что ты собираешься сказать?

— Ха! Да ты умнеешь, как я погляжу. Думаю, что тебе эти сведения как раз не помешают.

— Тогда рассказывай.

— Значит так: во время экспериментов, проводившихся тут до второго взрыва, здесь был обнаружен новый химический элемент — хренегознавий…

— Как???

— Ну не знаю я, как его назвали. Элементик был — закачаешься. Типа — панацея от всех бед, включая энергетический кризис и запущенный триппер. Первооткрывателям — Нобелевская премия и малиновые штаны. Остальным — по Гертруде и прочие мелкие радости соцреализма.

— По кому?

— По Герою Труда. Ты где родился, а полковник? Затем — случился маленький облом. Все запасы этого элемента…

— Хрения!

— Хорошо, пусть будет хрений. Так вот, все запасы этого хрения в одночасье эээ…окислились…испортились. Не знаю конкретно, но в общем закончился срок годности. А вместе с ним накрылись медным тазом все вышеперечисленные прелести. Весь хрений вывезли. Большую часть — в Москву, немного довезли до второго Института…

— Второй — это тот, что сейчас наш?

— Ага. Довезли, закинули на склад и забыли. Что стало с московским грузом — неизвестно, но часть его каким то образом попало к англичанам.

— Вот сволочи, всю страну распродали!

— Ну. Чистые гады. Даже не поделились. Так вот, недели две назад является в наш институт какой-то аглицкий дохтур наук, с темно-зеленым кейсом.

— Ага!

— Ага. В кейсе этом цельный слиток хрения и электроника всякая разная, проводочками к хрению привязанная.

— О! Хрениевая бомба!

— Шутник ты хрениевый, я тебе о серьезных вещах, а ты…

— С тобой, Ицхак, нельзя серьезно разговаривать. Это научный факт. Ты на себя посмотри.

— Слушай Вова, а как это ты, такой умный, и целым полковником умудрился стать?

— Все, все, молчу. Язва.

— Уфф…о чем это я? А, да. Доктор этот, оказывается, проследил весь путь хрения в обратном порядке до института. Ну, заломился он к нашим, и давай расспрашивать о секретных разработках надцатилетней давности. А у нас все молодые, никто ничего не помнит. Он им о замечательных свойствах хрения, а они говорят: „Заходите, мол, через неделю. Мы сейчас заняты очень. У нас отчет, а вы со своим хрением…'. Приставили к нему одного аспиранта, дабы развлекал. Так англичанин его так достал своим хрением, что аспирант его послал. Англичанин надулся и пошел в указанном направлении. А аспирант этот в тот же день случайно нашел на складе наш запас хрения и отнес его умникам. Те от нечего делать стали с ним играться.

— Как — от нечего делать? У них же отчет?

— А англичанин по ошибке в бухгалтерию со своими требами пришел.

— Да, не повезло сэру.

— Не повезло — мягко сказано. Ну, поэкспериментировали, наши. Обнаружили много интересностей всяких, апокалиптического свойства.

— Это каких?

— Сейчас дойду. Кинулись они искать этого англичанина, а он, оказывается, психанул, и рванул в Зону, аккурат перед Выбросом. Умники как это узнали, подняли страшную бучу. Ну, дальше ты знаешь.

— Так что за интересности у хрения?

— А вот это самое веселое. В состоянии покоя, этот хрений — совершенно банальная железяка, но как только он попадает под воздействие активного облучения, такого как выходит с Выбросом, у него начинается активный период — такой, как до „истечения срока годности“. После повторного активного облучения, начинают тикать часики. Внутри него происходит какая-то реакция и примерно через восемьдесят часов этот булыжник становится мощнейшим катализатором пассивного излучения.

— По русски, док?

— Через восемьдесят часов после второго Выброса, он во много раз ускорит расширение Зоны.

— А во много, это как?

— А так, что через пару дней нашу незалежную Украину можно будет смело переименовывать.

— Ничего себе…Так вот почему наши так легко согласились на бомбардировку. А как это остановить?

— Прекратить облучение. То есть просто вынести из Зоны.

— Это радует.

— А теперь прикинь, когда все это началось.

— Уже прикинул. Чего ж они так долго тянули?

— Пытались доказать начальству. И это, кстати, еще не все.

— Давай, выкладывай.

— Англичанин пошел перед Выбросом, а значит скорее всего помер от облучения, это значит, что физических повреждений у него нет. А в таком случае активный хрений может восстановить все базовые функции организма, улучшить некоторые из них, ускорить регенерацию, ну и тэ-пэ.

— Что, зомби получается?

— Да хоть Дартом Вейдером его обзови — легче не станет. Хрений может поддерживать жизнедеятельность организма на расстоянии не больше полутора метров и организм будет всеми силами оберегать его.

— Прям мистика какая-то.

— Здесь все сплошная мистка. А теперь слушай — наш Картограф, парень, конечно, способностей выдающихся, но из него очень плохой сталкер и уж совсем никакой вояка. Шансов у него почти никаких.

— Сталкера с гранатометом послать?

— Да кто туда дойдет сейчас, кроме Картографа? Думай, полковник, что делать?

— Расстрелять всю бухгалтерию института.

— Я тебя серьезно, твою мать, спрашиваю!! Как Картографу помогать будем!?

— Ицхак? Ну кто у нас самый умный? Ты и придумай.

— Я думал, Вова. И знаешь что? Я не знаю что делать.

*

Я перенес карту с кальки на болванку, не забыв при этом добавить неточностей и накрыть источник аномалией. Затем несколько минут мысленно прокладывал путь к источнику. Запомнив маршрут, я зашел в дальний угол комнаты, и сжег кальку. Пепел от нее бесшумно падал на погребальную горку десятков ее предшественниц. Собравшись, я тихо выскользнул из комнаты. Поднявшись наверх, я остановился у входной двери, закрыл глаза и прислушался. Вроде тихо. Глубоко вздохнув, я вытащил пистолет, и вышел наружу.

Было тихо. Вороны улетели. То и дело оглядываясь, я быстро покинул территорию станции. Я решил сначала пойти к источнику, а уже потом заняться кейсом. В любом случае, это не далеко.

Шел я очень осторожно — эпизод с воронами заставил меня вернуться в реальность. Что, впрочем, не помешало мне очередной раз вляпаться в историю. Небольшая полянка, с растущими желтенькими цветочками. Ничего опасного. Мне оставалось буквально метров двадцать до полянки, как вдруг ветер подул мне в лицо. Все бы ничего, но он принес с собой запах. Или, скорее, страшную вонь. Меня тут же чуть не вывернуло на изнанку. Зажав нос, я кинулся наперерез ветру. Из этого „аромата“ я выбежал через несколько секунд, но было уже поздно. Меня тошнило около четверти часа. Такого еще не было. Только я начал приходить в себя, как предательский ветерок поменял направление, и снова подул с полянки. Пришлось снова повторять все процедуры. На этот раз, правда, я таки обогнул полянку, и зашел с надветренной стороны. Из-за моего обоняния запах был таким резким, что я пару раз чуть в обморок не грохнулся. Только придя в себя, я заметил признаки увядания на окружающих полянку деревьях. Это определенно были цветочки. Не иначе, новая мутация местной флоры. Эдакие ромашки-скунсы. Я хмыкнул. Именно на такое маковое поле попала бы Элли, доведись „Волшебника страны Оз“ переводить Владимиру Сорокину. Надо будет предупредить сталкеров.

Остальной путь до источника прошел без приключений. Живность попадалось исключительно мирная, то есть напрочь меня игнорирующая. А единственная аномалия, попавшаяся на пути (сам я, кстати, картами почти не пользуюсь) оказалась банальной областью повышенной радиации, так что я нагло полез напролом.

Источник нашелся тоже довольно быстро. Пятно пульсирующего мягкого зеленого света оказалось прямо на дороге. И я, недолго думая сделал шаг в источник. Снова знакомое покалывание тысяч иголочек. Я сел на асфальт и стал ждать. По моим приблизительным расчетам обычно хватало пяти минут.

*

Вертолет висел высоко в воздухе, находясь почти на самой границе Зоны. Полковник Мариловцев ругаясь сквозь зубы осматривал Зону в бинокль.

- Ты знаешь, какова вероятность того, что ты его обнаружишь? — спросил полковника Ицхак, когда узнал об этой идее — У опытного сталкера гораздо больше шансов дойти туда невредимым, чем у тебя с твоим биноклем.

- Надо будет, мы туда всех сталкеров пошлем. Время еще есть. Сам же говорил. — ответствовал Мариловцев.

Сейчас он уже был готов признать бессмысленность этой затеи, но все равно упрямо продолжал осматривать Зону. Картографа в камуфляже обнаружить, конечно, не реально, зато ангичанина, или то, что от него осталось, очень даже можно.

Есть! Синее пятно на узкой асфальтовой дороге. Даже можно различить силуэт человека.

— Утер я все-таки твой длянный нос с твоими вероятностями — процедил полковник и схватил рацию.

*

Прямо передо мной, рядом с дорогой. Какое-то шевеление. Я встал и начал пристально рассматривать кусты. Неожиданно раздался высокий, на грани ультразвука, визг, и на дорогу, вылетев из кустов, шлепнулся на асфальт здоровенный пес. Я, не долго думая, решил повторил этот кульбит и сиганул в кусты. Вовремя. Около лежащего неподвижно пса показался человек в синем комбинезоне. Собственно то, что он синий, я разглядел с большим трудом. Вокруг него светился мягким зеленым светом пульсирующий ореол. В одной руке он держал темный прямоуголный предмет. Ха! Это же мой клиент! На ловца и зверь! Почувствовав, как на моей физиономии, помимо воли, появляется радостная ухмылка, я вытащил Беретту. Человек, между тем, подошел к псу и присел перед ним. Что это он делает? Я напряг зрение — фуу, да он его ест! Ясно, что после Выброса, он превратился в зомбяка. Но я ни разу не видел, чтобы зомби местного разлива кого-то если. Это Зона, а не Голливуд. Хотя может я просто не все знаю о их гастрономических пристрастиях. Я осторжно начал вылезать из кустов. Естественно, бесшумно у меня это не получилось. Человек (нет, все таки больше похож на зомби) поднял голову и обернулся в мою сторону. Я замер. Он тут же отвернулся и продолжил трапезу. Игнорирует. Это хорошо. Я медленно пошел к нему. Шагах в пятнадцати я остановился, не рискуя подойти ближе, вспомнив как летел этот, далеко не легкий, пес.

Подняв Беретту, я тщательно прицелился. Пуля просвистела выше его головы. Он опять оторвался от мертвого пса и посмотрел на меня. Тут только мне удалось разглядеть его поближе. Абсолютно безмятежное лицо, вымазанное кровью. Полузакрытые глаза. В движениях никакой дерганности. Зомби опять занялся псом. Одним легким движением он оторвал псу лапу. Силен, красавец. Я снова прицелился и выстрелил. Попал. Зомбяк дернулся, но не упал. Наоборот. Он недовольно засипел и встал. Я начал тихонько пятится. Надо лупить в голову. Я остановился и опять поднял пистолет. Тут он на меня бросился. Я не ожидал от зомби такой скорости. Я начал удирать, но он меня все равно догонял. Он двигался быстрее меня. Вот тут я влип. Сейчас он меня догонит.

Над моей головой что-то и сзади раздался взрыв. Меня опрокинуло взрывной волной.

*

- Товарищ полковник, генерал Дридл интересуется, что случилось с ракетой? — сказал маленький переводчик, трусливо прячась за его генеральской спиной — полковник Мариловцев был в гневе страшен. Сейчас он орал трехэтажным матом на трех перепуганных солдатиков, навытяжку стоявших перед грозным полковником.

- Чтооо? — полковник круто развернулся. Переводчик пискнул и присел. — Ааа. Скажи ему — полковник смерял взглядом меланхоличного генерала в натовской форме — что это было неосторожное обращение с оружием. Виновные в этом …эээ …охламоны будут сурово наказаны. Сержант!

- Я!

- По пятнадцать суток ареста каждому.

- Есть!

Переводчик забормотал генералу на ухо. Тот недовольно покачал головой.

- And what about our little business?

- Он спрашивает… — робко начал переводчик.

- Скажи ему, что все под контролем.

Генерал недовольно посмотрел на Мариловцева, повернулся и уходя бросил

- But I can’t see any activity.

Переводчик испуганно посмотрел на полковника. Полковник засмеялся и вслед генералу закричал — Little business, low activity.

Генерал, садясь в машину, прожег полковника взглядом. Мариловцев отвернулся.

- Сержант!

- Я!

- Обеспечь этих бойцов на губе всем необходимым. Жратва, водка, карты, девочки. Смотри. Приеду — проверю.

Сержант плутливо ухмыльнулся и рявкнул — Есть!

*

Падая, я успел обернуться. Волна сбила с ног и моего преследователя. При падении он выпустил из рук кейс. Решение пришло в голову мгновенно. В конце концов я не нанимался к полковнику терминатором. У меня четкое задание. Я вскочил и метнулся к нему. Схватив чемодан я собрался было ретироваться. Не тут то было. Тихо замычав, он схватил меня за лодыжку. Я снова упал. Вскочили мы одновременно. Я сжал кейс по крепче и снова побежал. Он был прямо у меня за спиной. Я никогда не бегал так быстро. Минимальное расстояние между нами сохранялось, но я чувствовал, что долго не протяну. Мне нужно выиграть хотя бы десять метров, тогда у меня появится пространство для маневра. Свернув с дороги, я немного пробежал по лесу, затем, схватившись за ствол первого попавшегося дерева, я резко повернул. Ладонь загорелась, зато сзади я услышал глухой стук. Упал, торопыга! Не оборачиваясь я понесся дальше.

Прошло полчаса. Смертельно уставший, я уже почти дошел до холма. Синее чудище, видимо, меня потеряло, погони не было. Вот сейчас поднимусь на холм, отдам Мариловцеву чемодан. Загоню Арсену карту. И спать. Нет, сначала поем. После всей этой беготни я страшно проголодался. В чемодан я, кстати, заглянул. Не удержался. Внутри, кроме обещанного полковником металлолома, находился слиток незнакомого мне серого металла. Свет от слитка исходил такой же, как оттого монстра, и, кстати, был очень похож на свечение источников. В какой-то момент у меня возникло желание забрать этот слиток себе, но я сдержался. Хватит с меня на сегодня приключений.

*

Полковник Мариловцев и старый Ицхак смотрели, как Картограф, сжимающий в руке темно-зеленый кейс, поднимается по холму.

- Ну вот, видишь: до обеда управились. А ты боялся.

- Я не боялся, Вова, я нервничал. Когда отнесешь кейс?

- А вот прямо сейчас и отнесу. Чего тянуть.

- Правильно. А то надоели уже эти голубые чепчики.

- Все равно они не сегодня свалят. Дня два-три еще пройдет.

- Ну, это уже не важно. Главное, что все закончилось хорошо. Ладно, Вова, я поехал.

- Не хочешь поприветствовать героя?

- Мне надо в бар заскочить. А героя я у Арсена подожду. Хочу с ним побеседовать в спокойной обстановке. Ты мне, кстати, образец хрения этого достал?

- Когда? Завтра попробую. А зачем он тебе, Ицхак?

- Да так, интересно. Пока, Вова.

- Пока, Ицхак.

Полковник покачал головой и пошел наперерез „Газику“, в который только что забрался Картограф.